Вадим, с интересом до этого поглядывавший в сторону детей, вдруг встал. Сделал два резких маха руками: – А ты знаешь, Коль, я ведь тоже тунеядец. Спортзал в четверг прогулял, – он сокрушенно вздохнул. – Отрабатывать надо! Пойду-ка я, пока бани нет, займусь твоими дровами. Коля обрадовано посмотрел на него: – Да! Да! Да! Какой спортзал? Естественный труд на природе – в этом наша сила! А я пойду, займусь: чем-нибудь: и, смеясь, улизнул с веранды. Женщины улыбнулись, а Вадим вдруг внимательно посмотрел на Сережку: – Сереж, поучаствовать не хочешь? Сережка с готовностью вскочил. – Эй, мужики! А есть кто будет? – возмутилась Лида. – Ну так Коля сказал – час еще. Мы с полчасика разомнемся, и придем с бо-о-о-льшими аппетитами, – Вадим глянул на Сережку, и тот согласно кивнул. Есть тому и впрямь ...
Стоило Марине улечься спать, как Сережка опять пришел к ней. Залез на кровать, неумело чмокнул. Марина в полусне подумала: "Надо будет его еще целоваться научить по-настоящему", протянула руку, нащупала стоящий член сына и, поощряя, чуть подрочила. Сладко поняла: "Так, ему, если каждый день, то раз пять надо, похоже". Сережка сказал: "Мам, ты с работы усталая, лежи, я сам", положил ее на спину, подсунул ей под попу тонкую подушку. Марина немного раздвинула ноги, и сын начал очень медленно и нежно ласкать ее всю, только иногда, ненадолго, неглубоко входя в сладкую дырочку и медленно вращая там член рукой, а она, качаясь на теплых волнах ласки, гладила его по голове да изредка, когда их лица оказывались совсем рядом, тихо целовала. В какой-то из таких моментов Марина, протянув руки к его ...
Марина прижалась к спине сына обоими грудями, положила голову ему на плечо, обняв за живот, и, глядя невидящими глазами на девственные плевы на экране монитора, рассказала ему детали их взаимоотношений с его отцом. С такими подробностями, о которых и Паше в свое время постеснялась бы рассказать. Как смогла, даже описала свои ощущения от его ласк еще до того, как они стали спать вместе, рассказала о том, как хотела лечь с Пашей, но долго не решалась, и об удовольствии от члена мужа в самый их первый раз и тогда, когда они, по ее расчетам, зачали Сережку, и как первый раз приласкала его ртом, и много что еще. Закончив, вдруг поняла: долгая, почти шестилетняя боль ушла. Глаза были сухими, и в груди, вместо стальных, холодных, чужих пальцев, сжимающих сердце при каждом воспоминании о погибшем ...
Марина села с плотно сжатыми ногами на диван. "Ну, где вы мои, годы спортивной гимнастики" – подумала она, и медленно подняла сжатые ноги. Выглянула из-за них: Сережка сосредоточенно снимал. Завела руки за бедра, раздвинула половые губы, засмеялась и, насколько позволяла поза, повертела попой: потом, убрав руки, медленно развела ноги почти на шпагат, опять пальцами раскрыла свой бутон и медленно опустила ноги на пол, согнув, но не сводя их. Улыбаясь, посмотрела на сына: – Ну как? – Не хуже, чем у Таньки, – сын засмеялся и встал в полуметре от Марины на колени, направив объектив на ее промежность. Вдруг протянул руку и завел два пальца в Маринино влагалище, чуть почесав верхнюю стенку изнутри в той точке, которую мама показала ему вчера, на треть от входа. Марина сладко вздрогнула и хихикнула. ...
А Сережка, выйдя из маминой задней дверки, вошел в ее влагалище тремя пальцами, как вчера. Большой палец оказался как раз напротив ануса, и он, по наитию, завел его в еще не до конца закрывшееся после его члена коричневое колечко, и начал вращать-сжимать свои пальчики в обоих маминых дырочках, и мама опять задрожала бедрами. Когда дрожь ушла, сын убрал из горячих дырочек пальцы и, чуть прикасаясь губами, успокаивая, обцеловал маму всю, от кончиков пальцев на ногах до крепко зажмуренных от удовольствия, мокрых глаз. Наконец, через почти полтора часа после первого Сережкиного поцелуя, они разъединились и, не в силах даже обняться, расслабились на широкой Марининой кровати. "Ох: вчерашний день не прошел зря:" – мысль Марины была смутной, но очень приятной. Сережка пришел в себя первым. Приподнявшись ...
У того уже совсем встал. "Господи, как все же приятно, когда у парня на тебя встает", – подумала Марина. Прислушалась к себе: как ей ни показалось странным, но секса она в этот момент не очень хотела, возбуждение объяснялось чем-то другим, но чем – непонятно. Одно она могла сказать себе уверенно: ей очень, до чрезвычайности приятно было демонстрировать свое тело сыну, чувствовать себя интересной и желанной. И хотелось как-то приласкать Сережку, не сексуально, а по-матерински. Уж больно растрепанный был у него вид – слишком много неожиданностей он получил за последний час, да и все эти дни: Но Марина сдержала себя: побоялась, что любая ласка будет сейчас расценена сыном как поощрение к сексу, а этого она допускать не хотела. По крайней мере, пока. – Мам! А ты когда: побрила себя там? – ...
Она подошла к кровати, аккуратно присела у сына в ногах, откинула простыню. Торчащий, как ракета, член предстал перед ней во всей красе. Сережка попытался перевернуться на живот, но мама удержала его, отвела кинувшиеся было к паху его руки и погладила член сына пальцами от яичек до головки. – Это, сына, абсолютно естественно и нормально. Особенно в твоем возрасте и особенно по утрам, – улыбнулась она, вдруг наклонилась, бережно оттянув двумя пальцами крайнюю плоть, поцеловала бордовую головку. Сережка ойкнул и засмеялся. Шутливо шлепнула член сбоку кончиками пальцев, отчего он закачался, как дерево на ветру, и встала. – До вечера! Только вот что: про то, что у нас с тобой тут происходит – ни-ко-му! Понял? А то на этом все и кончится! И еще одно: не надо за мной по ночам подглядывать, ладно? ...
Видеокассета была самой обычной, черной, без каких-либо надписей. Марина вставила ее в лоток магнитофона, позвала сына: – Сережка! Пошли, я от тети Лиды принесла фильм, который обещала! Уютно устроилась на широкой тахте, подобрав под себя ноги. Округлые, чуть полноватые коленки оказались довольно далеко от края легкого халатика. Семнадцатилетний Сережа, почти прыжком преодолев расстояние от кухни до тахты, привычно устроился тут же, положив голову на маму чуть выше крутого бедра. Несколько секунд на экране были только помехи. "Пиратская копия, все нормально" – мельком подумала Марина, но тут, наконец, появилось изображение. Оно было весьма неожиданным. Вместо заставки фильма на экране был коридор обычной квартиры, входную дверь в которую закрывала среднего роста, стройная симпатичная женщина ...
Эта история случилась в наши дни, в 2006 году, в одном из городков Подмосковья. Героями этой истории стала семья вынужденных переселенцев из Молдавии. Я лично знаком с главой семьи, его зовут Михай. Ему 39 лет, в России он живет уже больше десяти лет и за это время прошел путь от штукатура-каменщика до владельца небольшой шиномонтажной мастерской с двумя наемными рабочими. Супруга Михая Екатерина, стройная красивая женщина 38 лет. Михай и Катя женаты уже 18 лет, у них двое детей, дочь и сын. Старшей Аурэлике, на момент написания этой истории было 15 лет, а сыну Костадину – 12. Михай, отработав в России несколько лет, накопил немного денег и перевез в Подмосковье свою семью. Дети пошли учиться в школу, а Катя стала вести нехитрое домашнее хозяйство. Но денег постоянно не хватало, не на ...
Привет. Меня зовут Александр, это если по-русски. В той стране, где я теперь живу мое имя произносят как Алехандро, это по-испански. А еще недавно меня звали Алексисом. Это было в Греции. За последние 15 лет я жил сначала в России, потом в Греции, а сейчас вот в Испании. Неслабо, да? С чего все началось? С попыток мамы заработать денег. Вообще-то она учительница. Русский язык и литература. Отработала в школе больше 15 лет. А потом все рухнуло. Сначала страна, потом школа: И мама оказалась никому не нужна. Кроме меня. Но что я понимал тогда? Мне все время хотелось есть. И еще было ужасно стыдно носить старые короткие джинсы. А других не было. В тот год мама решила продать нашу квартиру. Мы мечтали уехать из города куда-нибудь в деревню, купить там небольшой домик, завести кур, кроликов. ...
