Обычно в начале все авторы пишут, что этот рассказ – правда (и я всегда относился к этому с недоверием), но когда сам пережил все на своей шкуре, понял, что в этой жизни все бывает. Зовут меня Михаил. Я невысокий (168 см), худощавый, с маленьким размером ноги и маленькими, изящными руками, парень. У меня довольно длинные, светлые и волнистые волосы, сине-голубые глаза и вообще у меня типично славянская физиономия. Это сейчас мне 19, а тогда… Компания друзей у меня была чуть постарше, так как я тусовался со своей сестрой, которая старше меня на 7 лет (на тот момент ей исполнилось 22 года). И друзья у нее были соответственного возраста. К моменту начала всей этой истории я оставался девственником. Нет, с девчонками я, конечно, целовался, но я так молодо и не мужественно выглядел, что они ...
Охранник, гардеробщик, медсестра – все были вежливые и улыбчивые. Дорогая клиника, сразу видно. Меня усадили в мягкое кресло, в ожидании приема попросили заполнить анкету, предложили кофе или чаю. Ну, хоть как-то снимают напряжение от грядущей встречи с урологом. Живут же некоторые и горя не знают, ничего у них не болит. А мне не везет, в том году руку сломал, теперь вот снова попадалово. – Врач ждет, – раздался голос медсестры, – давайте, я вас провожу. Я пошел за медсестрой, рассматривая, как синие униформенные штаны подчеркивают её ягодицы. Пожалуй, какой-нибудь медбрат смотрелся бы лучше. Ростом был бы повыше, попой постройнее. В кабинете врача не было ничего страшного. Два кресла, журнальный столик, шкаф, двери какие-то. Доктору было лет сорок, светлые волосы, очки, лицо спокойное, ...
(Рассказ посвящается моему другу по "AО" Vovka) Мороз крепчал! На здание центральной почты табло показывало – 26. Мне осталось, всего два квартала и я дома! Родители будут очень не довольны. Из дома я вышел было четыре часа дня, а сейчас одиннадцать вечера: И как назло, свою мобилу я не взял. С такими мыслями я семенил домой, ежась от холода, который как мне казалось, проник даже до моих прелестей! Повернув за угол, я увидел стоящего у подъезда пацана. На нем была не из теплых вещей куртка и как видно было не по зиме, осенние сапоги. Он стоял, притоптывая ногами стараясь, согреется от холода: Я продолжил путь и вдруг меня окликнул этот пацан. Эй. парень. ты не можешь одолжить мне мелочь на автобус. А то я приехал к тети, а дома никого нет, да и в подъезд погреется не зайдешь, домафон стоит, ...
Гриб принёс Андрею баул с гелем для душа, душистым мылом, мазью "для очка", большой спринцовкой, пузырьком марганцовки и другими нужными пидору предметами. Суббота на зоне была выходным днём. Заказы на кирпич выполнялись и так нормально. Но старшина погнал "чертей" помогать хозобслуге расчищать давно закрытое бытовое здание расположенное прямо около административного корпуса. Новый ребус для зоны: для чего и зачем? Неожиданно зам по режиму вызвал к себе Андрея. Оказалось, что администрацией колонии принято решение создать мастерскую по ремонту компьютеров, и что Андрей назначается начальником мастерской. Он должен наблюдать сейчас за ходом расчистки помещения, и позже составить список работ и оборудования. Андрей поспешил с этой новостью к Грибу. Тот рассказал ворам. Была дана команда ...
На зимних каникулах Андрей сидел за компьютером чуть ли не по двадцать часов. Кроме программирования, он иногда лазил по порно сайтам. Тогда, распалившись, он забирался в ванную с горячей водой и, разыгрывая в воображении сцены из увиденного, ласкал себя и онанировал. Всё больше привлекали его бисексуальные сюжеты. И однажды, он вообразил, что Николай Дмитриевич участвует с ними в оргии, и захотел, чтобы Коля овладел им. Он широко раздвинул ноги, осторожно нащупал дырочку и робко ввёл в неё палец. Ощущения понравились ему и возбудили ещё больше. Поиски в ванной чего-нибудь, что могло заменить член ничего не дали, и он, пользуясь тем, что родители были на работе, а баба Тоня (так он её стал называть) спала, прошмыгнул с полотенцем на бёдрах в кухню и там подобрал консервный ключ с круглой ...
(сюжет для кинофильма) Андрей родился и до четырнадцати лет жил в деревне. Деревня была глухой даже в их районе. Три часа на машине до районного городка, и ещё семь по трассе до областного центра. Жил Андрей как все мальчишки в их деревне. Ходил в школу, лазил, где попало. Дрался, мирился, играл, помогал родителям на огороде и со скотиной. Начал разбираться, и неплохо, со всякими механизмами. Две особенности выделяли его из всех мальчишек: с пятого класса он вдруг стал учиться на отлично, и удивительное телосложение. Учиться его никто не заставлял. Понравилось понимать, что говорит учитель, что пишут в книгах. Запоминалось всё на раз. Ни игры, на какие другие дела не могли отвлечь его от домашних заданий. Правда, он их быстро разделывал. Телосложением он удался ни в мать, ни в отца. Белобрысый ...
Эрик свалился на пол, забился под раковину и разрыдался, по-детски навзрыд, не стесняясь меня, а может быть, уже и не замечая. – Выйди: – наконец простонал он, закрывая лицо руками. И этот его стон, и этот жест получились ну такими обреченными и жалкими, что я упал перед ним на колени. – Господи, Эрик, прости меня, какой же я скот. Прости, малыш! Я начал целовать руки своего друга, затем глаза, вытирая его горькие слезы своими губами. – Пожалуйста, прости меня, я клянусь тебе, что больше такого не повторится. – Умолял я несчастное, забившееся под раковину существо и продолжал в каком-то неистовстве целовать его. – Я, я: – Эрик задыхался и не мог больше вымолвить ни слова. Я взял Эрика на руки и отнес в спальню, он вяло отбивался от меня, но потом, притих и приник головой к моей груди. ...
Вопреки моим страхам, Виктор принес из кухни аптечку и начал обрабатывать раны на моих ягодицах. – Зачем ты мне наврал? – спросил он, смазав синяки и раны йодом. – Виктор, поверь, – просипел я сорванным горлом, – у меня ничего с Эриком не было, я просто поехал к нему, просто не мог оставаться один. Мне было больно говорить, но я старался произносить слова громче, чтобы он услышал меня. – Мы с ним теперь просто друзья, между нами ничего нет, поверь мне: Когда ты позвонил, я испугался, что ты бросишь меня, и поэтому соврал: Мне было невыносимо в этой квартире, когда ты ушел к Кристине, ты даже ничего не сказал мне, унесся к ней, а мне что оставалось делать: Пожалуйста, я умоляю тебя, ну, прости меня: Я униженно поцеловал руку своего повелителя, а Виктор обнял меня и начал укачивать как ребенка. ...
Мне казалось, что после своей жестокой выходки Виктор будет извиняться или, по крайней мере, будет со мной любезен, а он и не думал раскаиваться, нет, он был холоден и, что самое обидное, заставил меня считать себя виноватым. Во мне действительно поднималась волна раскаяния, мне вдруг стало стыдно и за свои мысли, и за поведение. Я, не раздумывая больше, прижался лицом к коленям своего любовника и в этот миг почувствовал и осознал, что сделаю для него все. – Тогда докажи мне, что ты исправился и будешь хорошим мальчиком! В доказательство моего раскаяния, он потребовал немного и я сам расстегнул ширинку на его джинсах. Я старался доставить ему наслаждение, ласкал ртом, засасывая в самое горло его член, облизывал головку, и сам чувствовал, как возбуждаюсь, оттого, что доставляю удовольствие ...
Виктор повис на мне, цепляясь руками за одежду, но не удержался и соскользнул вниз к моим ногам. – Прости, сжалься! – запричитал он. – Делай что хочешь, только: только: – он задохнулся от слез, – только не бросай меня, умоляю, не бросай: Я не обратил внимания на его стоны, стряхнул с ног его руки, брезгливо отряхнул брюки и вышел под дождь. Вмиг стало холодно, ледяные капли проникли за воротник, а он вышел за мной на крыльцо в одной футболке: " не уходи!" Я не оглянулся, мне стало безразлично, да и что теперь-то сделаешь, я все решил, и свое решение не изменю. – Пожалуйста, пожалуйста, умоляю: – он снова вцепился в меня, налетев ураганом, и я почувствовал, как сотрясается тело несчастного Виктора. – Ну что ты, что ты, – я погладил его по голове, почувствовав, как он льнет к моей руке, ...
