Спасибо, мне не интересно
✕
Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
О львах без названия
– Старшие меня даже замечать не хотят!
– А-а-а, – задумчиво протянула одинокая львица. – Так ты одиночка... Тебя что-то беспокоит?
– Почему ты так решила?
– Увидела это в твоих глазах. Они полны боли и отчаяния.
После некоторой паузы молодой лев ответил:
– Да, ты права. Еще до сезона засухи я начал чувствовать тяжесть между своих задних лап. Раньше никогда такого не было. Тяжесть росла с каждым днем, а вот теперь я ощущаю еще и боль. Мать сказала, что в следующем году я узнаю, что мне надо делать.
– По-о-оня-а-атно, – зевнула одинокая львица. – Вобщем, ты окончательно превратился из детеныша в молодого льва. Тебе спариться с самкой надо, вот что. И мать твоя не права – до следующего сезона ты можешь просто не дожить. Может ты и выглядишь меньше своих ровесников, но твое тело так не думает... и оно желает, что бы ты исполнил свой долг самца.
– Но как? Ни одна львица из прайда ко мне и близко подойти не хочет, все меня игнорируют. Даже мама убежала с одним львом!
– Ну, мама здесь тебе не поможет, – произнесла одинокая львица, и со вздохом добавила: – Эх, самцы... им бы только свою страсть удовлетворить, а что потом нам, самкам, пережить приходится – так это их не волнует!
Молодой лев вопросительно посмотрел на одинокую львицу. Она продолжила:
– Вот спарится самец с самкой, избавится от своей тяжести, а самке потом еще большую тяжесть в своем брюхе таскать!.. А потом еще детенышей выращивать. Самцам же до этого никакого дела нет... Знаешь ли ты, почему я живу здесь, вдали от прайда?
Ответа не последовало.
– Потому что с того самого времени, как я начала ощущать себя в этом мире, я чувствовала, что не принадлежу ему. Словно эта долина не моя родина. Я прекрасно понимаю, что родилась здесь, я помню свою мать – она погибла, когда я была еще почти львенком... Но... мне постоянно кажется, что я не отсюда. И поэтому мне не хочется жить, как все. Не хочется охотиться, не хочется продолжать свой род – тем более, в жестоком одиночестве. Уж лучше прожить свою жизнь, не оставив никакого следа...
Молодому льву было неинтересно слушать свою собеседницу – он тоскливо смотрел вниз и думал о том, что ему гораздо больше не повезло в жизни, чем кому-либо. Одинокая львица заметила, что он не слушает ее, и произнесла:
– Что же, я вижу, тебе неинтересно меня слушать. Возможно, ты даже не понимаешь, о чем я говорю.
– Верно – не понимаю. Ну ладно. Хорошо, что сегодня я хоть с кем-то пообщался. А теперь я, пожалуй, пойду, – с этими словами молодой лев направился было дальше на север, но одинокая львица крикнула ему вслед:
– Ты что, не понял? Ты не доживешь до следующего года! Если ты не спаришься до конца сезона, ты наверняка умрешь!
– Перестань! – не выдержал молодой лев. – Я же тебе уже говорил, что ни одна самка...
– А я разве не самка?
– Но ты же говорила, что ненавидишь самцов.
– Понимаешь, молодой лев, когда тебе кажется, что живешь в чужом мире, где ты всего лишь часть столь же чужой семьи, то начинаешь ненавидеть саму жизнь. Но когда встречаешь такое несчастное существо, как ты, и понимаешь, что ему нужна помощь, без которой оно погибнет – то хочешь помочь ему всеми силами...
Молодой лев не мог поверить в то, что сказала одинокая львица, поэтому он спросил:
– А ты... ты вообще когда-нибудь... это... ну...
– Спаривалась? – подсказала одинокая львица. – Да, дважды. Но оба раза мне повезло, и детенышей у меня не было. Первый раз был два сезона назад – один лев, что осеменил чуть ли не всех самок прайда, добрался и до меня, но на меня ему видно, не хватило. А второй раз – в прошлом сезоне – какой-то старый лев напал на меня, когда я спала, и взял меня. Но он был слишком стар – и поэтому я не забеременела. Может, мне и с тобой повезет.
– Значит, это... – молодой лев был в замешательстве, – ... можно мне..?
– Но сначала, – в глазах одинокой львицы сверкнули искорки, – не мог бы ты мне оказать одну услугу? Я очень голодна – уже четыре дня ничего не находила. Можешь прямо сейчас поймать мне кого-нибудь?
– С радостью! – воскликнул молодой лев. В нем снова проснулся охотничий инстинкт. – Сейчас принесу!
Молодой лев изо всех сил побежал назад, а затем свернул на запад долины – там, у реки всегда паслось множество травоядных, но при малейшей опасности они тотчас же бросались в бегство. Вот и на этот раз – несколько зебр пили воду из реки, но, едва заслышав льва, бросились врассыпную.
Однако лев, хоть и был молод, но хорошо понимал поставленную перед ним задачу. Он знал, что если накормит ту странную самку, то она избавит его от мучений. Поэтому, мгновенно оценив ситуацию, молодой лев бросился за самой крупной зеброй – она бежала медленнее остальных, и, судя по сильно выдающимся бокам, несла в себе плод страсти. Тем более, зебра бежала в северную часть долины, а молодому льву это было как раз кстати. За пару минут он догнал свою добычу, прыгнул на нее, и впился зубами в шею. Его пасть тут же наполнилась теплой кровью; зебра упала на траву, и, несколько раз конвульсивно дернувшись, замерла.
Молодой лев осмотрел свою добычу. О да, она огромна – одинокой львице понравится наверняка. Только вот тяжело ее будет дотащить до белого камня... ну да ладно, чего ни сделаешь ради освобождения от мук! К тому же, охотничий азарт прошел, и тяжесть вновь начала охватывать молодого льва, поэтому, схватив добычу зубами за шею, молодой лев медленно потащил ее к одинокой львице. Дневная Звезда уже начала заходить, когда молодой лев добрался, наконец, до белого камня. Похоже, одинокая львица и не думала уходить с него, и по-прежнему глядела в пространство. Услышав тяжелое дыхание молодого льва, она обернулась.
– Не могу поверить! – воскликнула она. – Ты пришел! И... о, сколько еды ты принес мне! Ко мне еще никто не проявлял такого внимания.
– Ко мне тоже, – сказал молодой лев. – Ты ешь давай, а то голодная как-никак.
– Давай поедим вместе!
– Нет. Эта зебра целиком твоя.
Одинокая львица спрыгнула с камня, потянулась, и обошла тушу.
– Она такая большая... А я такая голодная..!
С этими словами одинокая львица вонзила зубы в брюхо зебры. Кожа на нем тотчас лопнула; все внутренности вывалились на траву, а вместе с ними и недоношенный плод страсти. Львица посмотрела на молодого льва:
– Да ты принес мне сразу двух зебр! Как же я тебе благодарна! – и принялась за еду.
Минут через сорок одинокая львица наелась. Зебра была практически полностью съедена, остались лишь кости, обрывки несъедобной даже для львов, шкуры, и немного мяса, которое львица была уже не в силах съесть. Она легла на спину, подставив свой распухший живот прощальным лучам заходящей Дневной Звезды, потянулась, зевнула; затем перевернулась на живот, задрала хвост и чуть приподняла зад. Бросив прищуренный взгляд на молодого льва, одинокая львица произнесла:
– Ну, львенок, я твоя! Возьми меня!
Молодой лев медленно подошел к одинокой львице – его гениталии причиняли ему боль при ходьбе – обнюхал ее, и почувствовал, что его сердце забилось столь быстро, словно он пробежал через всю долину от южной границы до северной и обратно. Обоняние подало сигнал его телу, что львица готова к спариванию, но молодой лев этого еще никогда не делал, и он тихо спросил одинокую львицу:
– Как?
Могла бы одинокая львица смеяться – она бы рассмеялась. Но она лишь посмотрела на молодого льва и сказала:
– Ложись на меня сзади. Так, что бы твой половой член – да-да, тот, что у тебя между задних лап – вошел в меня. Я думаю, ты знаешь, чем самцы отличаются от самок? Вот теперь ты почувствуешь это. Не бойся – если захочешь укусить меня – кусай.
Молодой лев залез на одинокую львицу. Сначала он все еще не понимал, что ему нужно делать. Но когда их тела соединились, молодой лев словно проснулся от долгого сна, словно вспомнил истину, которую он знал с самого рождения, но никак не мог вспомнить. Почувствовав своим половым членом теплую слизь влагалища самки, молодой лев стал быстрыми движениями толкать член взад-вперед, получая при этом такое удовольствие, о котором он не мог и подозревать. Охваченный пламенем страсти, молодой лев покусывал львицу за шею, а она лишь тихо рычала – похоже, ей это тоже весьма нравилось.
Все закончилось меньше чем через минуту. Ощутив себя на пике возбуждения, молодой лев вдруг почувствовал, что чуть ли не теряет сознание. При этом густая струя его семени, извергнувшись из полового члена, наполнила нутро одинокой львицы. Она закрыла глаза, а молодой лев свалился с нее и блаженно растянулся на траве.
– Неужели... все... прошло..? – задыхаясь, спросил он.
– Не думаю, – ответила одинокая львица. – Ночь только начинается, и скоро тебе захочется еще. Похоже, в этот раз мне не повезло – от такого бурного секса я теперь беременна наверняка. Но ты принес мне еду, и я тебе благодарна. Можешь остаться со мной на эту ночь.
Ночь пролетела весьма бурно. Еще примерно семдесят раз самец и самка спаривались, пока Дневная Звезда не показалась на востоке.
– Вот и все, – вздохнула одинокая львица. – Теперь ты уходишь, а я остаюсь здесь. Не знаю, правда, что буду делать, когда родятся наши львята. Они, наверное, умрут от голода – ведь я и себя-то прокормить не могу, не говоря уже о потомстве. Но это уже не твоя забота?
– С чего ты взяла? – удивился молодой лев. – Ты считаешь, если всем самцам главное – это удовлетворение своей страсти, то и я такой же? Да – я теперь свободен он тяжести и боли, но я... я не хочу уходить без тебя. Пойдем вместе.
– На юг? Нет, я туда не пойду. Я не хочу жить с чужими. Не хочу, как все... потому что это не мое место.
– Значит, они чужие? Что же, и я для тебя чужой?
– Нет. Ты теперь не чужой. Во мне твое семя, твои детеныши. Мы ведь всю ночь были одним целым... Если бы ты согласился...
– Что? Остаться здесь, с тобой?..
Молодой лев на мгновение задумался. Что его ждет в прайде? Только мать, у которой, возможно, скоро будут другие детеныши, и полное безразличие остальных сородичей? На следующий год подрастут самки, и... Но зачем, если у него уже есть самка – вот она, стоит перед ним. Более того – скоро он сам станет отцом. Молодой лев ощутил отчужденность, словно то, что говорила одинокая львица, оказалось правдой.
– А-а-а, – задумчиво протянула одинокая львица. – Так ты одиночка... Тебя что-то беспокоит?
– Почему ты так решила?
– Увидела это в твоих глазах. Они полны боли и отчаяния.
После некоторой паузы молодой лев ответил:
– Да, ты права. Еще до сезона засухи я начал чувствовать тяжесть между своих задних лап. Раньше никогда такого не было. Тяжесть росла с каждым днем, а вот теперь я ощущаю еще и боль. Мать сказала, что в следующем году я узнаю, что мне надо делать.
– По-о-оня-а-атно, – зевнула одинокая львица. – Вобщем, ты окончательно превратился из детеныша в молодого льва. Тебе спариться с самкой надо, вот что. И мать твоя не права – до следующего сезона ты можешь просто не дожить. Может ты и выглядишь меньше своих ровесников, но твое тело так не думает... и оно желает, что бы ты исполнил свой долг самца.
– Но как? Ни одна львица из прайда ко мне и близко подойти не хочет, все меня игнорируют. Даже мама убежала с одним львом!
– Ну, мама здесь тебе не поможет, – произнесла одинокая львица, и со вздохом добавила: – Эх, самцы... им бы только свою страсть удовлетворить, а что потом нам, самкам, пережить приходится – так это их не волнует!
Молодой лев вопросительно посмотрел на одинокую львицу. Она продолжила:
– Вот спарится самец с самкой, избавится от своей тяжести, а самке потом еще большую тяжесть в своем брюхе таскать!.. А потом еще детенышей выращивать. Самцам же до этого никакого дела нет... Знаешь ли ты, почему я живу здесь, вдали от прайда?
Ответа не последовало.
– Потому что с того самого времени, как я начала ощущать себя в этом мире, я чувствовала, что не принадлежу ему. Словно эта долина не моя родина. Я прекрасно понимаю, что родилась здесь, я помню свою мать – она погибла, когда я была еще почти львенком... Но... мне постоянно кажется, что я не отсюда. И поэтому мне не хочется жить, как все. Не хочется охотиться, не хочется продолжать свой род – тем более, в жестоком одиночестве. Уж лучше прожить свою жизнь, не оставив никакого следа...
Молодому льву было неинтересно слушать свою собеседницу – он тоскливо смотрел вниз и думал о том, что ему гораздо больше не повезло в жизни, чем кому-либо. Одинокая львица заметила, что он не слушает ее, и произнесла:
– Что же, я вижу, тебе неинтересно меня слушать. Возможно, ты даже не понимаешь, о чем я говорю.
– Верно – не понимаю. Ну ладно. Хорошо, что сегодня я хоть с кем-то пообщался. А теперь я, пожалуй, пойду, – с этими словами молодой лев направился было дальше на север, но одинокая львица крикнула ему вслед:
– Ты что, не понял? Ты не доживешь до следующего года! Если ты не спаришься до конца сезона, ты наверняка умрешь!
– Перестань! – не выдержал молодой лев. – Я же тебе уже говорил, что ни одна самка...
– А я разве не самка?
– Но ты же говорила, что ненавидишь самцов.
– Понимаешь, молодой лев, когда тебе кажется, что живешь в чужом мире, где ты всего лишь часть столь же чужой семьи, то начинаешь ненавидеть саму жизнь. Но когда встречаешь такое несчастное существо, как ты, и понимаешь, что ему нужна помощь, без которой оно погибнет – то хочешь помочь ему всеми силами...
Молодой лев не мог поверить в то, что сказала одинокая львица, поэтому он спросил:
– А ты... ты вообще когда-нибудь... это... ну...
– Значит, это... – молодой лев был в замешательстве, – ... можно мне..?
– Но сначала, – в глазах одинокой львицы сверкнули искорки, – не мог бы ты мне оказать одну услугу? Я очень голодна – уже четыре дня ничего не находила. Можешь прямо сейчас поймать мне кого-нибудь?
– С радостью! – воскликнул молодой лев. В нем снова проснулся охотничий инстинкт. – Сейчас принесу!
Молодой лев изо всех сил побежал назад, а затем свернул на запад долины – там, у реки всегда паслось множество травоядных, но при малейшей опасности они тотчас же бросались в бегство. Вот и на этот раз – несколько зебр пили воду из реки, но, едва заслышав льва, бросились врассыпную.
Однако лев, хоть и был молод, но хорошо понимал поставленную перед ним задачу. Он знал, что если накормит ту странную самку, то она избавит его от мучений. Поэтому, мгновенно оценив ситуацию, молодой лев бросился за самой крупной зеброй – она бежала медленнее остальных, и, судя по сильно выдающимся бокам, несла в себе плод страсти. Тем более, зебра бежала в северную часть долины, а молодому льву это было как раз кстати. За пару минут он догнал свою добычу, прыгнул на нее, и впился зубами в шею. Его пасть тут же наполнилась теплой кровью; зебра упала на траву, и, несколько раз конвульсивно дернувшись, замерла.
Молодой лев осмотрел свою добычу. О да, она огромна – одинокой львице понравится наверняка. Только вот тяжело ее будет дотащить до белого камня... ну да ладно, чего ни сделаешь ради освобождения от мук! К тому же, охотничий азарт прошел, и тяжесть вновь начала охватывать молодого льва, поэтому, схватив добычу зубами за шею, молодой лев медленно потащил ее к одинокой львице. Дневная Звезда уже начала заходить, когда молодой лев добрался, наконец, до белого камня. Похоже, одинокая львица и не думала уходить с него, и по-прежнему глядела в пространство. Услышав тяжелое дыхание молодого льва, она обернулась.
– Не могу поверить! – воскликнула она. – Ты пришел! И... о, сколько еды ты принес мне! Ко мне еще никто не проявлял такого внимания.
– Ко мне тоже, – сказал молодой лев. – Ты ешь давай, а то голодная как-никак.
– Давай поедим вместе!
– Нет. Эта зебра целиком твоя.
Одинокая львица спрыгнула с камня, потянулась, и обошла тушу.
– Она такая большая... А я такая голодная..!
С этими словами одинокая львица вонзила зубы в брюхо зебры. Кожа на нем тотчас лопнула; все внутренности вывалились на траву, а вместе с ними и недоношенный плод страсти. Львица посмотрела на молодого льва:
– Да ты принес мне сразу двух зебр! Как же я тебе благодарна! – и принялась за еду.
Минут через сорок одинокая львица наелась. Зебра была практически полностью съедена, остались лишь кости, обрывки несъедобной даже для львов, шкуры, и немного мяса, которое львица была уже не в силах съесть. Она легла на спину, подставив свой распухший живот прощальным лучам заходящей Дневной Звезды, потянулась, зевнула; затем перевернулась на живот, задрала хвост и чуть приподняла зад. Бросив прищуренный взгляд на молодого льва, одинокая львица произнесла:
– Ну, львенок, я твоя! Возьми меня!
Молодой лев медленно подошел к одинокой львице – его гениталии причиняли ему боль при ходьбе – обнюхал ее, и почувствовал, что его сердце забилось столь быстро, словно он пробежал через всю долину от южной границы до северной и обратно. Обоняние подало сигнал его телу, что львица готова к спариванию, но молодой лев этого еще никогда не делал, и он тихо спросил одинокую львицу:
– Как?
Могла бы одинокая львица смеяться – она бы рассмеялась. Но она лишь посмотрела на молодого льва и сказала:
– Ложись на меня сзади. Так, что бы твой половой член – да-да, тот, что у тебя между задних лап – вошел в меня. Я думаю, ты знаешь, чем самцы отличаются от самок? Вот теперь ты почувствуешь это. Не бойся – если захочешь укусить меня – кусай.
Молодой лев залез на одинокую львицу. Сначала он все еще не понимал, что ему нужно делать. Но когда их тела соединились, молодой лев словно проснулся от долгого сна, словно вспомнил истину, которую он знал с самого рождения, но никак не мог вспомнить. Почувствовав своим половым членом теплую слизь влагалища самки, молодой лев стал быстрыми движениями толкать член взад-вперед, получая при этом такое удовольствие, о котором он не мог и подозревать. Охваченный пламенем страсти, молодой лев покусывал львицу за шею, а она лишь тихо рычала – похоже, ей это тоже весьма нравилось.
Все закончилось меньше чем через минуту. Ощутив себя на пике возбуждения, молодой лев вдруг почувствовал, что чуть ли не теряет сознание. При этом густая струя его семени, извергнувшись из полового члена, наполнила нутро одинокой львицы. Она закрыла глаза, а молодой лев свалился с нее и блаженно растянулся на траве.
– Неужели... все... прошло..? – задыхаясь, спросил он.
– Не думаю, – ответила одинокая львица. – Ночь только начинается, и скоро тебе захочется еще. Похоже, в этот раз мне не повезло – от такого бурного секса я теперь беременна наверняка. Но ты принес мне еду, и я тебе благодарна. Можешь остаться со мной на эту ночь.
Ночь пролетела весьма бурно. Еще примерно семдесят раз самец и самка спаривались, пока Дневная Звезда не показалась на востоке.
– Вот и все, – вздохнула одинокая львица. – Теперь ты уходишь, а я остаюсь здесь. Не знаю, правда, что буду делать, когда родятся наши львята. Они, наверное, умрут от голода – ведь я и себя-то прокормить не могу, не говоря уже о потомстве. Но это уже не твоя забота?
– С чего ты взяла? – удивился молодой лев. – Ты считаешь, если всем самцам главное – это удовлетворение своей страсти, то и я такой же? Да – я теперь свободен он тяжести и боли, но я... я не хочу уходить без тебя. Пойдем вместе.
– На юг? Нет, я туда не пойду. Я не хочу жить с чужими. Не хочу, как все... потому что это не мое место.
– Значит, они чужие? Что же, и я для тебя чужой?
– Нет. Ты теперь не чужой. Во мне твое семя, твои детеныши. Мы ведь всю ночь были одним целым... Если бы ты согласился...
– Что? Остаться здесь, с тобой?..
Молодой лев на мгновение задумался. Что его ждет в прайде? Только мать, у которой, возможно, скоро будут другие детеныши, и полное безразличие остальных сородичей? На следующий год подрастут самки, и... Но зачем, если у него уже есть самка – вот она, стоит перед ним. Более того – скоро он сам станет отцом. Молодой лев ощутил отчужденность, словно то, что говорила одинокая львица, оказалось правдой.