В позе наслаждения

.. В желудке засосало и я, опустившись на колени, присоединился к рабам... После голодного дня и голодной ночи даже эта отвратительная еда показалась.. ну, не вкусной, но вполне приемлимой... За нашими спинами топтались те, кому места у корыта не хватило.... Через четыре глотка меня вдруг затошнило... От этого пойла, от шумного чавканья рабов, от запаха немытых тел... Меня оттолкнули, моё место заняла пышногрудая и толстозадая рабыня. Я отполз в сторону, засунул два пальца в рот и меня вырвало. Я растянулся на земле ничком, мне стало немножко легче. "Всё!!! Хватит! Строится, свиньи!" – раздался крик раба и, раздавая удары хлыста направо и налево, он принялся разгонять рабов от корыта. "Строится по двое!" Пинками и ударами хлыста он построил нас в колонну и погнал за угол сарая. Там нас выстроили в один ряд и два голых раба принялись поливать нас водой из шлангов. Сперва вода казалась холодной, но через некоторое наши тела привыкли.... И это было очень приятно: помыться впервые за такое время. Смыть с себя грязь, сперму, мочу. Такие же ощущения, наверное, испытывали все рабы, все плескались и радовались... "Мойся, раб! – та рабыня с розочкой на заднице плеснула в меня пригоршней воды. – Мойся, раб должен часто подмываться!"

Снова пинками, бранью и хлыстом нас заставили построиться в колонну по двое и погнали... Шли мы недолго, какими-то переулками мимо каменных домов, нас завели в просторное помещение. И оставили. Тонкая перегородка отделяла нас от какого-то зала, где шумели люди и играла музыка...

Это была аукционная зала. Здесь оптовые торговцы рабами продают только что пригнанный товар. Здесь самое главное – показать телосложение раба и постараться его продать побыстрее. Обычными покупателями на таких аукционах являютя мелкооптовые перекупщики, которые отбирают себе рабов по вкусу, а потом уже занимаются их обучением, подготовкой и перепродают намного дороже. В розницу. В работорговле – строгое разделение труда... Хотя на таких аукционах иногда покупают и по одному рабу или рабыне... Какие-нибудь небогатые горожане, старые сластолюбцы или ремесленники, которые ищут помощника в работе и постоянную куклу для развлечений после работы. В хороший дом отсюда не попасть – необученные рабы знатным господам не нужны. А вот в плохой дом попасть можно. Цены здесь ниже.

"Как же так можно? – шепотом возмущался мой темнокожий спутник (теперь я мог называть его Двадцать Пятый) – Продавать необученных рабов? Ведь из меня можно сделать такого замечательного раба для наслаждений и получить за меня огромный доход!" "Молчи, дурак, – оборвала его Двадцать Четвертая – та рабыня с розочкой на ягодице – ты раб и не тебе решать... Я была такой чудесной рабыней для наслаждений, но надоела хозяину и он продал меня за три сольдо".

За стеной шумел зал. Хозяин выводил нас по десятку... Мы стояли и ждали своей очереди. Зал шумел, свистел и хохотал... "Пошли!" – махнул рукой раб, которого мы должны были звать Госпожа.. Гуськом мы вышли на сцену, ярко освещенную сцену, морщась от света, направленного на нас. Кто сидит в зале, нам не было видно.. Зато нас было видно отчетливо со всех сторон. "Продается группа – семь рабов и три рабыни" – отчетливо произнес Госпожа.

Подчиняясь командам, мы поворачивались спиной к залу, боком, опускались на четвереньки и делали на четвереньках круг по сцене.

"Я хочу купить вот этого, Двадцать седьмого, – вдруг отчетливо раздался трескучий голос. – Мне нужен пастушок". Двадцать седьмой – это мой темнокожий спутник. Я скосил на него глаза. Видно было, что он сразу же приуныл. Ведь он мечтал быть рабом для наслаждений, а ему предстояло стать козопасом... Н-да, и трахать его будут грязные пастухи, такие же рабы, как он...

Его продали. За четыре сольдо. Пышнотелую Двадцать восьмую купила какая-то женщина за пять сольдо. А нас, оставшихся шесть рабов и двух рабынь купил бордель. Госпожа так и произнес: "Проданы за двадцать сольдо борделю "Райские кущи"...

МЕНЯ ОБУЧАЮТ В БОРДЕЛЕ

"Раз, два, три, четыре... Раз, два, три, четыре, пять... Пошевеливайся, Лизунчик! Раз-два, три-четыре, пять! Задница, шевели задницей! Раз-два, три-четыре, пять! Раз-два, три-четыре, пять..." Раздается свист хлыста, звук удара по голому телу, короткий вскрик. "Раз-два, три-четыре, пять!"

Лизунчик – это я. Так меня назвал мой новый Хозяин – мастер Корп. Он содержит бордель "Райские кущи". "Раз-два, три-четыре, пять! Соска, шире ноги! Раз=два, три-четыре, пять!" Соска – это та самая, с розочкой на ягодице... Раз-два, три-четыре, пять... Я голый стою на четвереньках и старательно двигаю задницей – вперед, назад, вправо, влево, затем по кругу и снова – вперед, назад... три-четыре-пять... В такой позе в ряд стоят полтора десятка новых рабов и рабынь этого борделя... Мы отрабатываем движения в позе раком... Раз-два-три-четыре-пять... Нас кормят здесь трижды в день. Кормят обильной, жирной пищей. Мастер Корп считает, что формы его рабов должны быть округлыми, а кожа нежная. Поэтому после каждой кормежки мы принимаем ванну – моемся все вместе в большом бассейне с теплой водой, а потом натираемся дешевым кремом. А потом – на обучение. Раз-два-три-четыре-пять... Мастер Корп полагает, что чем лучше раб или рабыня обучены, тем больше денег за них можно взять, тем больше приходит клиентов. Раз-два-три-четыре-пять. Командует нашим обучением Ванесса.

Она – свободная женщина. Кажется, она даже родственница Мастеру Корпу. Мы находимся в полном её распоряжении. Её задача – сделать из нас вполне обученных шлюх, которые будут пользоваться спросом и приносить Мастеру Корпу прибыль. Нас обучают движению в различных позах, брать в рот так, чтобы не кусать клиента, массажу, даже стонам. Стоны, как сказала Ванесса, увеличивают удовольствие и ускоряют оргазм у клиента. А чем быстрее клиент кончит, тем быстрее ты сможешь заняться следующим. А значит, тем большую прибыль получит хозяин.

Первую неделю после нашего прибытия в бордель нас на ночь сгоняли в одну общую камеру – "для новеньких". Там было тесно и спали мы вповалку, но... Но не было никакого секса, хотя Соска постоянно прижималась ко мне всем телом и засыпала у меня на плече. Не думаю, что она чего-то хотела, скорее всего – тоже нет. Просто так было теплее и... как-то уютнее. Вся наша энергия уходила на упражнения под командованием Ванессы и на ночь мы просто отключались, просто засыпали вповалку. Но так было только в первую неделю. Через неделю Ванесса сказала, что пришла пора отрабатывать нашу кормежку. И тем же вечером мы узнали, что это такое. В борделе "Райские кущи" имелся специальный зал – большой, уставленный пальмами в кадках и другими растениями, а между ними находились специальные станки. После обычных занятий нас всех, новеньких рабов привели в этот зал и каждого привязали к станку в разных углах зала. Я не видел, как привязывали других. Меня привязали так, что я стоял на четвереньках уперевшись в станок животом, широко расставив ноги, выпятив попу. Попу мне смазали какой-то влажной и жирной мазью. На глаза мне надели повязку, а рот заткнули кляпом. "Теперь можешь спать", – хохотнула Ванесса, следившая за тем, как меня привязывают...

Этот зал специально устроен так. Здесь клиенты борделя могут погулять, отдохнуть, поговорить о своих делах... И трахнуть раба или рабыню, привязанных по всему залу. На выбор. Или отхлестать плеткой, или сделать еще что-нибудь...

Так теперь каждый день. Днем мы проходим тренировки и обучение, а ночь проводим в таком – привязанном виде... И нас трахают, когда хотят и как хотят и если хотят. За это клиенты платят Мастеру Корпу. Платят, наверное, хорошие деньги.

Некоторое время я чувствовал себя очень плохо. Несмотря на смазку, мне было очень больно, когда кто-то (я не видел, кто) вдруг начинал меня трахать. Без всякого предупреждения. Иногда вдруг посреди ночи, когда я, уже успокоившись, засыпал, меня пронзала острая боль в заду... И я мог только мычать от боли и не мог дернуться ни в какую сторону. Затем наступало утро, нас развязывали, кормили, мы мылись и подмывались и снова начиналось наше обучение.

Однако к концу второй неделе я привык. И ночью я действительно спал... Когда меня никто не трогал, я спал крепко... Когда на меня обращали внимание и принимались трахать – я находился в полудреме. Сколько раз меня трахали, я не считал. А зачем? Разве это имеет значение? Нужно спать, утром нас накормят, мы вымоемся и займемся обучением. Нужно старательно тренироваться – иначе Ванесса будет недовольна... Раз-два-три-четыре-пять...

Я – УЛИЧНАЯ ПРОСТИТУТКА

"Эй, красавчик! Не хочешь развлечься? Хочешь – со мной, а хочешь – с моим дружком? А хочешь – с нами обоими?" Соска стоит подбоченившись, очень сексуально изогнувшись и выставив чуть не напоказ грудь, едва прикрытую туникой. На ней только короткая, едва прикрывающая бедра красная туника, черные чулки обтягивают ноги, а на ногах у неё туфли на высоком каблуке. Я одет только в короткую черную тунику на бретельках. Я – босой и чулок у меня нет, мне они не положены. Но я накрашен так же ярко, как Соска, мои волосы завиты и прядь заманчиво опускается на мой лоб. Я натер плечи и руки благовониями, чтобы от меня исходил приятный запах. Я прохаживаюсь по бульвару невдалеке от Соски, старательно покачивая бедрами. Мастер Корп назначил Соску старшей на нашей улице. Мы работаем проститутками. Матрос, к которому обращалась Соска, хмуро окидывает взглядом её и меня и, что-то буркнув, проходит мимо.

День этот раньше или позже должен был настать. Мастер Корп лично проверил каждого нового раба и рабыню. Месячное обучение закончилось, теперь мы должны приносить хозяину прибыль. Нас выстроили в учебной зале, среди тренажеров, приказали встать на колени. Хозяин прошелся мимо нас, затем сел в кресло. Ванесса почтительно подняла подол его туники. А потом мы должны были по очереди подползать к хозяину на коленях и целовать его член.

Потом, когда мы все исполнили ритуал, в зал вошли шестеро рабов. Рослых, мускулистых, голых. И начали нас трахать. А Мастер Корп сидел в своем кресле, две рабыни облизывали его член, а хозяин наблюдал за нами и решал, куда нас отправить.