Один на один

Случай свел меня однажды с одной женщиной, которая стала в последствии моей женой. О том как произошло это знакомство я и хочу рассказать. В мои сорок пять трудно опять жениться, потеряв однажды любимую женщину, каждый раз знакомясь приходится всё время сравнивать всех женщиной с той которая была для тебя единственной и любимой.

Прошло пять лет как жена бросила меня, и вот однажды я собрался в дальний поход. Уложил в рюкзак всё необходимое и пошел. Надо сказать, что чтоб отвлечься от этого удара судьбы, я пристрастился к дальним походам. Я уходил на целый месяц в лес, в самые глухие закоулки Вологодской Губернии. Прошло уже три дня как я покинул последние населенные пункты.
И вот однажды когда день клонился к закату, и я выискивал место для ночлега, я встретил её. Сначала я принял её за зверя, так как она свернувшись клубком спала под огромной сосной. Услышав шаги она в испуге вскочила. Вид её был жалок, лицо её представляло собой сплошной ровный блин. Так она была искусана насекомыми. Джинсы были во многих местах порваны, через которые просвечивалось ноги все в кровоподтеках, рубаха застегнутая на все пуговицы была грязной и тоже во многих местах порванной. На ногах её почему то был один мокасин, другая нога была обернута куском материи. Увидев меня, она громко зарыдала и бросилась мне на шею. Из её рыдания я наконец понял, что приключилось. Они с товарищами пошли в лес по грибы, их было восемь молодых ребят, спортсмены, и довольно сильные ребята. Но получилось так, что они заблудились. Прошло уже четыре недели, как они ушли из дома, хотя они собирались всего на один день, и запасов еды было всего на один день. Вначале они шли нормально, веселились, и шутили неожиданному приключению, но постепенно веселье стало проходить, и на смену ему пришла раздражительность. Через неделю их скитания по лесу, умерла одна девушка, не выдержало её сердце. Затем за ней ещё трое товарищей. Толи они объелись чего-то, толи от огромного количества воды, которую они беспрерывно пили, чтоб утолить голод, но люди мерли как мухи. К концу третий недели, из восьми человек осталось только трое, включая и девушку, которую я нашел. Однажды утром, когда она проснулась ни кого рядом не было, все ребята ушли, бросив на произвол судьбы свою подружку. Теперь девушка шла уже одна, пока не натолкнулась на меня. Я развязал спальник, и заставил её туда залезть. А сам начал готовить ужин. Вначале я срубил схрон, под огромной сосной, и натаскал туда еловых веток. Развел костер и повесил кипятить котелок. Девушка было сильно обессилена, и поэтому мне пришлось бросить в котелок весь запас «шариков выживания», я их так назвал. А готовятся они из смеси перемолотого риса, шоколада, меда, сливочного масла и перемолотых орехов, я использовал грецкие. Всего несколько таких шариков хватает на день пути. Хорошо поддерживает в длительных переходах. Кроме шариков я кинул в котелок и некоторые из растений, которые обильно росли вокруг. Тем временем, я велел девушки раздеться. Стеснение здесь было не к чему, и после некоторого колебания она стала снимать с себя лохмотья, это то, что осталось от одежды. Без одежды она стала выглядеть ещё жалостливее. Как я уже говорил, всё её тело было в кровоподтеках, и синяках. Левое плечо сильно распухло, и имела жалкий вид. Ноги во многих местах имели открытые раны, из которые сочилась кровь. Сперва я решил её обмыть, с помощью чехла из под палатки, я принес воды. Чехол, сделан из материи, которая не пропускает воду. Нагрел камни в костре и кинул в импровизированное ведро. Нагрев таким образом воду, я стал тряпочкой обмывать девушку. Каждый раз когда я касался разбитого места девушка вздрагивала. Дойдя до интимных мест, я на секунду задержался, и продолжил дальше обмывать девушку. Наконец девушка была обмыта, и мне стало лучше рассматривать места порезов и ушибов. Для начала я вправил её руку, от чего она сразу же потеряла сознание. Но это было даже лучше. Остальные раны я стал обрабатывать уже не боясь причинить боль. На их ушел весь запас йода и мази. Сложнее было обработать рану вблизи влагалища. Удивительно, как она там появилась, видно туда её укусило какое то насекомое, а потом девушка сама расчесала, её до крови, которая и загноилась, пришлось взять скребок и обрить всю поверхность вокруг её влагалища. Покусы насекомых были во многих местах, поэтому я сбрил всю пышную растительность на лобке. Смазав специальной мазью все раны, я разбудил девушку. К тому времени я уже засунул её в спальный мешок, и надел на ноги шерстяные носки, для лучшего согрева. Одной рукой я поддерживал её за голову я стал поить её варевом. Она сразу же уснула едва я положил её на подстилку из еловых лапок. Дальней шее передвижение было бесполезно, и я тоже стал готовиться ко сну. В эту ночь, впервые за многие годы, после развода мне стали сниться эротические сны. Мне снилась эта девушка, которую я не знал, даже имя её мне было не известно. Лишь во сне я рассмотрел её фигуру. Даже не смотря на страшные раны, и худобу, она была чертовски очаровательна. За такой обычно ходит табун мужиков, а мне с моими лицом там просто делать не чего, не говоря уж о возрасте. Утром, я первое дело приготовил травяной чай, сдобрив его бараньим салом. После чая девушка опять уснула. А я отправился на охоту. У меня было винтовка, мелкокалиберная. Как раз на мелкого зверя только через час я подстелил несколько лесных голубей. Этой милой девушке, заботу о которой я взял на себя, необходимо было усиленное питание. И уже через час в котелке варилась похлебка из голубей. Пришлось опять будить девушку. На этот раз она ела уже боле сознательно. Поев супу, она стала как-то мяться, я спросил её, но она только вся покраснела, и попыталась встать, ну тут же упала на подстилку. Я всё понял и взяв её, как пушинку, на руки отнес в кусты. Она была как маленькой девочкой. Всего стеснялась и боялась. Но природа взяла своё и она наконец пописала. Я подтёр её и отнес назад. Теперь она не уснула сразу, и только теперь мы познакомились. Её звали Анютой, она училась на четвертом курсе института. У неё был один дружок, который погиб во время их скитаний по лесу. Они даже собирались пожениться после института. Пока она болтала я стал обрабатывать её раны. Теперь Анюта уже не стеснялась меня и я смог хорошо втереть мазь в раны. Рождена она была как кошка, потому, что через пять дней. Раны на ней уже зажили, рука не болела. И хотя она уже вставала, но болезнь подкосила все её силы и поэтому я не решался двигаться дальше. Как и в первый день я втирал остатки мази в её тело. Вроде бы уже и не надо было этого делать. Но прикасаясь к этой милой девушки, я получал не сравнимый не с чем удовольствие. Я натирал все её скрытные места. Подолгу тер груди и соски, и они от этого набухали и твердели, подолгу массировал лобок, и верхнею часть над самым входом во влагалищем. Затем переходил на бедра и там продолжал массировать. Было видно, что её это приносит не меньшее удовольствие чем мне. Но она воспринимала всё это как необходимую процедуру, для её скорейшего выздоровления. Даже тот факт, что я обрил ей лобок, она восприняла спокойно. Раз надо, так надо. Она так же продолжала спать голой, в моём спальнике, даже не стесняясь меня при осмотрах. Я для неё был, что то вроде доброго доктора, которого надо слушать, и доверять во всем. Боясь потеряться она даже нужду свою справляла невдалеке от меня, так, чтоб я её мог видеть. Она боялась отпускать меня добывать еду. А вокруг, я уже выкопал все корни и убил всех съедобных птиц, правда это была всякая мелочь путная промысловая птица не попадалась. Пришлось идти вперед. Передвигались мы медленно, делая в день по пять километров. Хотя предстояло пройти довольно большое расстояние. В нормальном состоянии я проходил по пятьдесят, а теперь мы плелись. Анюта то и дело останавливалась и просилась отдохнуть. Сказывалась ещё сильная слабость. Прошло две недели как я встретил Анюту. Она уже похорошела. Раны почти зажили, и порозовели. Но всё равно, это вошло у нас как в привычку, перед сном я смазывал её мазью. Уже кончилась мазь припасенная из дома, и я готовил мазь на костре, без многих целительных компонентов. Но тот живительный эффект, её исцеления повернул в её голове какой то рычажок. И она требовала натирать её мазью. Чтоб лобок был натерт тоже, она уже сама с моёй помощью стала его брить. Мне честно это тоже доставляла массу удовольствия. Кокая девушка позариться на такого мужчину в возрасте. Только если за деньги. А тут такая красавица. Анюта действительна была просто загляденье. Когда спала опухлость с её лица, исчезли следы покусов насекомых, она предстала такой красавицей, которых я видел только на снимках. Каждый мужик, посчитал себе за благо натирать тело такой богини мазью. Мои руки плавно массировали самые потаенные и интимные места Анюты. Исследовали такие уголки её тела куда не добиралась не одна рука мужчины. Всё было сложено великолепно. Обычно после таких натираний я устремлялся в тайгу, очень сильно было возбуждение. Я не увлекаюсь рукоблудием, и обычно отхожу пробежав по лесу километров пять, Анюта почему то мгновенно засыпала, как только я кончал её массировать. Возвратясь из лесу, я ложился рядом с ней, подстелив под себя только хвою. Во один их дней пути мы набрели на сторожку. Весь покосившийся от времени, он походил скорее на избушку бабы-яги, чем на жилье. Но мы были рады и этому. Я убрал всё в доме и по быстрому стал приготавливать к столу. Надо ещё добавить, что Анюта совершенно не могла ни чего делать в походных условиях. Она не могла не зажечь костер, не могла очистить птицу, не могла даже следить за очагом. У неё всё время выкипало из котелка. И я скрипя сердце практически делал все сам. Вот и здесь в сторожке, Анюта сразу же уселась на лежанку, а мне предстояло натаскать дров. Которые я сперва наколол. Поставив котелок, и зная, что она упустит воду, дождался пока она закипит. Наш скудный ужин был однообразным, каша сдобренная иногда мясом птицы. Правда иногда я добавлял туда коренья, выкопанные на полянах, которые редко встречались в чащах.