Зита

"Сказка – ложь..."

Черт бы их всех побрал!

Меня таки заставили работать в Йом Кипур!

Как я ни выкручивался, пришлось выйти на работу. Мне предстояло около полутора суток провести на дежурстве. Разумеется, я не собирался поститься. Однако, столько времени провести без сна, в четырех стенах, в жару... Но отказаться я не мог – уволили бы с работы. А где бы я нашел такое место?

Дежурство началось как обычно. В шесть часов я закрыл торговый центр, запустил субботний лифт, включил музыку и сел читать газету. "Досы" потянулись в синагогу. Некоторые недовольно бухтели по поводу того, что я слушаю музыку, но я спокойно игнорировал их вяканье.
Прошло несколько часов. Наступила ночь. Гиват-Шмуэль погрузился в темноту. Местная молодежь какое-то время болталась по опустевшим улицам, но к двенадцати все разбрелись по домам. В полночь пришел работник из соседнего здания и заменил меня на полчаса, чтобы я сходил записать машины на подземной стоянке. Это входило в мои обязанности. После этого я был, практически, свободен. Проверяющего не ожидалось (в этот день движение машин было под запретом, и он просто не мог приехать). Я был полностью предоставлен сам себе.

Решил вздремнуть.

В конце концов, я не святой, и если проверка не грозит, то можно и поспать.

Поудобней уселся за конторкой, положил на руки сложенное вчетверо полотенце, на него – голову, и закрыл глаза. Мысли цеплялись одна за другую, перед глазами поплыли размытые образы, и я не заметил, как уснул.

Дом, который я сторожил, насчитывал более двухсот квартир. Это был обычный дом, в котором жили студенты, молодые пары и пенсионеры в малогабаритных квартирах. Большинство жильцов были спокойные, интеллигентные люди. У меня со всеми были прекрасные отношения, не выходящие, однако, за рамки обычных разговоров "от нечего делать" и дежурных приветствий при входе-выходе.

Одна из жилиц дома мне особенно нравилась. Звали ее Зита. Она была бухарской еврейкой, двадцати с небольшим лет, с черными, как смоль, волосами, карими глазами и фигурой восточной принцессы. Вообще, во всем ее облике была какая-то царственность, аристократичность. Одевалась она всегда во все черное, и при том очень стильно.

Зита была замужем за каким-то раздолбаем-саброй и имела от него ребенка – малыша около трех лет. Малыш был маленьким ангелочком с золотыми кудрями, впрочем, довольно похожий на своего папу, но в сильно улучшенном варианте.

Муж Зиты, как говорят, был мелким лавочником. В день свадьбы ее отец (что-то типа миллионера) подарил ему новый "форд". Вообще, было непонятно, что такая красивая женщина могла найти в таком примитиве, как лавочник-Эрез...

– Эй, охранник! – меня разбудил знакомый голос.

Я поднял заспанное лицо. Передо мной стояла Зита. На ней был белый домашний халат.

– Извините, что я вас разбудила, – сказала она.

– Ничего страшного. Что-нибудь случилось?

– У меня отключилось электричество.

– А, так это, наверное, автомат вырубился. От слишком большой нагрузки.

– И что теперь делать?

– Надо выключить лишние приборы, и снова включить его.

– А вы не могли бы это сделать?
– А ваш муж? Он что, не может?

– Его сейчас нет дома. Он с сыном уехал к своим родителям.

– Понятно. А что же вы не поехали? – полюбопытствовал я.

– У меня скоро экзамены. Надо подготовиться.

– А где вы учитесь?

– В колледже. Управление производством.

– Ясно.

Мы поднялись на второй этаж.

– Сейчас я пойду – отключу утюг, – сказала Зита и скрылась в глубине квартиры.

– Все, можете включать! – крикнула она из темноты.

У меня уже был подобный случай с семьей пенсионеров, и я знал, где находится электрический щит. Единственое, чего я не знал, чем закончится эта история.

Я повернул рычажок, и в комнате загорелся свет. Тут же рядом заурчал холодильник. Квартирка была у них небольшая, всего две комнаты, но очень уютная. В салоне стояла детская кроватка.

– Спасибо вам большое! – сказала Зита.

– Не за что.

Я уже собрался уходить.

– Хотите попить чаю? – вдруг спросила она.

Я посмотрел на нее чуть пристальней, чем обычно смотрю на женщин. То, что я прочел в ее глазах, под тонкими дугами черных бровей, заставило меня согласиться на предложение. Не то, чтобы в них был откровенный призыв, но что-то, все-таки, в этом взгляде было необычно. Раньше, как правило, Зита меня игнорировала, даже здоровалась не всегда. Конечно, что для нее какой-то сторож-неудачник! Но сейчас я заметил в ее черных зрачках какие-то лукавые искорки, которых не видел раньше.

– Ну что ж, – сказал я, – можно и чаю попить...

– Сейчас я поставлю чайник.

Зита набрала воду из фильтра и включила электрочайник. На этот раз автомат не сработал.

Мы сели за стол.

– Вас зовут Миша?

– Нет. Женя.

– Меня – Зита.

– Да, я знаю.

– Может, перейдем на "ты"?

– Да, конечно.

Беседа пошла непринужденнее.

– Ты работаешь здесь только по субботам и праздникам?

– Да. Иногда еще выхожу на замену.

– А еще работа у тебя есть?

– Есть еще подработки.

– Какие?

– Ну, там, частные уроки по математике, лестницы убираю...

Стандартные вопросы, стандартные ответы...

– Ты где-нибудь учишься?

– Да. В Открытом университете, на математике.

– И кем ты будешь, когда закончишь?

– Учителем... Посмотрим...

– Тяжело там учиться?

– Да, не легко.

– Чайник закипел! – Зита поднялась. При этом ее халатик чуть-чуть распахнулся, наполовину обнажив грудь. Небольшую, но очень изящную грудку, надо сказать.

"Интересно, а какого цвета у нее соски? – подумал я. – Наверное, темно-коричневые". Хотя лифчика на ней не было, грудь обнажилась все же не полностью.

Увидев мой взгляд, молодая женщина, как ни в чем не бывало, поправила одежду, взяла чайник и стала разливать кипяток по большим чашкам.

– Ты какой чай хочешь, зеленый, черный или фруктовый?

– Самый обычный.

– Значит, черный.

Она достала заварной чайник и налила в чашку заварки.

– Ты любишь крепкий?

– Да, достаточно крепкий.

– А сахару сколько?

– Две ложки.

Мы стали пить чай.

– Тебя ведь сегодня не проверяют?

– Нет, сегодня нет, – ответил я. – Сейчас Йом Кипур.

– Вообще, в Судный День я, обычно, пощусь, – сказала она.

– Ну, чай – не еда.

– В Йом Кипур пить тоже нельзя. Даже простую воду.

– Ай, оставь! Все это дикость. Ты же понимаешь...

Я уже говорил с ней, как со старой подругой.

– Я воспитана по-другому.

– Я в курсе. Ты ведь из религиозной семьи?

– Да, хотя я сама не религиозная. Так, соблюдаю традиции.

– Для меня главная традиция – это совесть и любовь.

– Вот как? И что важнее? Совесть, или любовь?

– И то, и другое одинаково важно.

– А вот если любимый человек тебе изменяет, это как?

– Ну... – я замялся. – А почему ты это спрашиваешь?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Знаешь, у меня никогда не случалось такой ситуации. Я расставался со своими подругами до того, как они начинали мне изменять.

– Ты не женат?

– Нет.

– А девушка у тебя есть?

– Нет. Как говориться, "Адын, савсэм адын!"

– А ты бы изменял своей жене, если был бы женат?

– Думаю, что нет. Тем более, если бы любил ее.

– А если бы жена тебе изменила?

– Ну, я не знаю... Если человек действительно любит, причем не только физически, но и душой, ему это не нужно.

– Значит, мой муж меня не любит?

– А что, он?..

– Да. Недавно я узнала, что он сошелся с какой-то шлюхой из Рамат-Гана.

– "Русской"?

– Нет. "Марроканкой".

– Нн-да...

– Представляешь, какой гад?

Кажется, я понял, что она задумала.

– Зря ты так. Знаешь, когда супруг изменяет, то виноват другой супруг.

– Ты считаешь, что я его не удовлетворяю в постели?

– Смотри, я ничего не знаю ни про тебя, ни про него. Единственное, чему я всегда удивлялся, да и не только я, это то, почему ты вышла замуж за такого... гм...

– Какого?

– Придурка, одним словом. Такая яркая женщина как ты, могла бы себе найти кого-нибудь получше.

Она улыбнулась.

– Спасибо тебе за комплимент... Может ты и прав. Так просто получилось.

– Да, ладно, господи... Не переживай. Главное, чтобы он тебя ни чем не заразил.

– Этого я не боюсь. Мы всегда пользуемся презервативами.

– А как же ребенок у вас родился?

– Ну, это когда было! Мы же хотели его, вот он и родился.

– Кстати, очень милый мальчик.

– Правда?

– Да. Только, мне кажется, ты его балуешь.

– Возможно. Маленьких детей и надо баловать.

– Да, мой папа тоже так считает. Хотя меня никогда не баловали.

– Кстати, – спросила она, – вы давно в Израиле?

– Одиннадцать с половиной лет.

– Прилично. И что же ты все сторожем?

– У каждого своя история. Долго рассказывать...

– А сколько тебе лет?

– Почти тридцать три. А тебе?

– Двадцать пять.

– Совсем юная.

– А что, я выгляжу старше?

– Почему старше? Наоборот, моложе. Если бы не ребенок, я бы тебе больше восемнадцати и не дал.

– Что-то ты меня сегодня комплиментами забрасываешь... – улыбнулась она.

– Да, с чего бы это? – я допил чай и почувствовал, как весь покрываюсь потом. Было очень жарко, а кондиционера здесь не было. Рубашка моя промокла насквозь.

– Тебе жарко? – спросила Зита.

– Ничего, я жары не боюсь.

– У нас нет кондиционера. Хозяин не хочет ставить.

– У меня тоже нет дома кондиционера. И по той же причине.

– Ты живешь в Петах-Тикве?

– Да. Снимаю двухкомнатную квартиру.

– И сколько ты за нее платишь?

– 380 долларов в месяц.

– А мы – пятьсот.

– Так здесь и квартиры лучше. У нас дом старый, еще "амидаровский".

Зита смотрела на меня почти ласково.

– У тебя вся рубашка мокрая. Ты бы ее снял...

– Ну, неудобно как-то...

– Ничего, тут все свои, не стесняйся.

Я поднялся и стал расстегивать пуговицы на рубашке.

Зита поднялась и развязала пояс на халате. Еще через мгновение белое одеяние упало к ее ногам.

Я все понял. Она решила сознательно наставить своему мужу рога. В отместку за его измену. И что мне было делать?

Обнаженная красавица стояла передо мной и смотрела прямо в глаза, открыто и вызывающе. Она была прекрасна.

Тонкая фигурка, невысокая, но совершенная в своих пропорциях, как будто ее вытесал из мрамора сам Прокситель. Развитая грудь с темными, острыми сосками стояла у нее почти горизонтально. Узкая талия и плавный изгиб чуть широковатых бедер, переходящий в стройные ножки с пышным треугольником черных кудрей между ними... Она подняла руки, чтобы распустить волосы, и я увидел, что в ее подмышках такая же густая поросль, как и на лобке.