Спасибо, мне не интересно
✕
Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
Сестричка
До 15 лет я рос обычным парнем с обычными увлечениями – девушки, спорт, техника и т. д. И тут случилась Чернобыльская катастрофа. Наш регион попал в зону загрязнения и родители в срочном порядке отправили меня из дому подальше к вдовой тётке в деревню в Тамбовской области. Посадили на поезд, дали строгие указания слушаться тётю. Меня должны были встречать в Тамбове на вокзале. Сойдя с поезда на перроне, я не увидел знакомых лиц, и отчаяние охватило меня – я не знал даже названия тёткиной деревни, не говоря уже про путь туда. Стоял на перроне и ждал, что ко мне подойдут знакомые. Пока я, как идиот, крутил задранной головой, мой чемодан растворился в неизвестном направлении! Подбежал к милиционерам, и они мне доходчиво объяснили, что за своими вещами нужно присматривать, и что шансы отыскать его приблизительно равны нулю. Однако отвели в дежурку и дали объявление по вокзалу о том, что я ожидаю своих родственников в дежурке. Пришёл не знакомый мне мужчина лет 25-ти и представился, что тётя сама не смогла приехать, а отправила его за мной, а по описанным ему приметам он меня не узнал – накладочка получилась. В общем, я таки добрался до деревни в объятия тёти и её дочери Наташи. Мне сразу же было велено идти в баню "отмывать радиацию". Раздевшись в предбаннике, я с удовольствием попарился. Выйдя одеваться, я не обнаружил своих вещей и позвал тётку.
– Твои радиоактивные вещи я сожгла, одень пока Наташин халатик и трусики – вы ведь одногодки и ростом одинаковые. А завтра я съезжу в райцентр и куплю тебе одежды.
Не ходить же голым! Оделся и пошёл ужинать. По поводу моего вида ни тетя, ни Наташа не сказали ни слова, как будто так и надо. На следующий день Наташа развлекала меня как могла. Показывала дом, усадьбу, фотографии затем попросила помочь по хозяйству, а поскольку в таком виде на улицу я выходить стеснялся, то занялся работой в доме – посуда, уборка. Вечером Наташа начала собираться на дискотеку и задала извечный женский вопрос: "Что одеть?" После продолжительных бесплодных попыток что-нибудь выбрать, она начала меня постепенно нервировать своими "Как ты думаешь?", "Мне подходит это платье с этими колготками?", "А если я так-то и так-то накрашусь?" Нормальный мужик это долго выносить не может, и я уверенно приближался к точке кипения. На втором часу сборов она выдала фразу, окончательно доконавшую меня:
– Давай я на тебе примерю и со стороны оценю, у нас же одинаковые размеры. Ну, пожалуйста!
После продолжительного моего молчания (сосчитал до десяти), я почти выкрикнул:
– Если от этого ты перестанешь задавать дурацкие вопросы, и это поможет ускорить процесс – давай!
Стиснув от злости зубы и в предвкушении окончания моих мучений, я шагнул ей на встречу.
– Вот и хорошо. Стань сюда. Сними халатик.
Я стал и демонстративно замер как статуя. В это время ко мне по очереди прикладывались всевозможные юбки, блузки, свитера, кофточки, платья, колготки, чулки. Потом она попросила надеть черные колготки, и пышное розовое платье. Нежный нейлон ласково обволок меня, а поскольку растительность на моём теле практически не растёт, то, посмотрев в зеркало, я увидел там не "ногги и заддницу", а стройные "ножки" и упругую аккуратненькую "попку" в женских трусиках под колготками. Шёлк платья скользил по телу, создавая непривычно приятные ощущения. Моё бешенство сменилось некоей растерянностью.
– У тебя нет грудей и от этого весь вид портится. Одень лифчик.
Помогла мне стянуть платье и ловко застегнула на мне лифчик, подложив в чашечки ваты. Затем платье снова водрузилось на место. Дала обуть босоножки на невысоком каблуке в тон платья.
– Ну-ка наклонись, пройдись, присядь. Да не раздвигай ноги! Очень хорошо. Осталось подобрать макияж.
Очень сложно передать мои ощущения в тот момент. Мне всегда нравились красиво одетые девушки. Нравилось гладить гладкие под капроном ножки и подглядывать при случае женщинам под юбку. А сейчас я был в ступоре и уже не знал, как комментировать Наташины действия. Раздражение прошло. Сарказм не лез в голову.
Усадив меня за стол и порывшись в своих полочках, она в мгновение ока нанесла мне макияж, приговаривая:
– Закрой глаза. Открой глаза. Поморгай.
Я опомнился лишь тогда, когда она накрасила мне губы и взбила причёску.
– Всё! Давай посмотрим, что у нас получилось. Подойди к зеркалу, повернись разными сторонами, покружись. Ты у меня самая красивая!
В зеркале я увидел вполне созревшую 15 летнюю симпатичную девушку. У меня непроизвольно чуть-чуть прогнулась поясница, отчего попка эротично приподнялась. Стоящие вместе ножки в полупрозрачных колготках притягивали взгляд. От нахлынувшего вдруг волнения грудь часто вздымалась и в паху началось движение. В моей голове начался ураган, мысли пролетали одна за другой. "Это я-то, воспитанный настоящим мужчиной! Я, который терпеть не мог бабских глупостей, который всегда довольно небрежно относился к своему внешнему виду! Я теперь стою и откровенно любуюсь собой в женском наряде! И мне это нравится! Какой позор! А если кто-нибудь увидит? Стоп! Мне послышалось, или Наташа назвала меня в женском роде!!! Нет, надо это немедленно прекращать!"
Я повернулся к Наташе и уже приготовил подобающие слова, чтобы поставить её на место и тем самым укрепить собственное сильно пошатнувшееся мужское достоинство, но она уже с бледным лицом ложила трубку телефона. Я понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее, и слова застряли в горле. Наташа упала на диван и разрыдалась. Сквозь сопли и всхлипы я слышал только:
– Он не придёт: Он меня бросил: У меня никогда не было ближе и родней человека: Мы с ним столько лет вместе:
Я подошёл и как мог успокаивал её.
И в этот момент мне вдруг захотелось, чтобы Мать-земля подо мной расступилась и мгновенно проглотила меня – в комнату вошла тётя! Я представил себе о чём она думает, и ни одно из направлений её мыслей мне не понравилось: дочь рыдает – значит я её обидел, я в платье – значит я педик. Меня парализовало, и повлиять на ход событий я не мог. Приласкав Наташу, она постепенно вытянула из неё суть случившегося, при этом всё нежнее на меня поглядывая. И сама заплакала.
– Дима, присядь возле меня.
Я сел. Тётя обняла меня одной рукой, а Наташу – второй, прислонив к себе наши головы.
– Хорошие вы мои. В жизни не всегда случается то, чего страстно хочешь. Ты мечтала всю жизнь иметь сестричку, а я – вторую дочку. Ты росла сиротой без отца, потом у тебя появился этот парень, я видела, что ты влюбилась, и он для тебя заменил всех. Мне он тоже нравился, я даже попросила его съездить в Тамбов за Димой, и он с готовностью согласился. ("Ага, так вот это кто!" – подумал я) Но жизнь – коварная штука: Теперь у тебя чувство полного одиночества. Но мы – твоя семья и постараемся помочь тебе. Правда, Дима?
– Угу.
– Мама, почему у меня нет сестры?
Это был риторический вопрос, поскольку она прекрасно знала, что её отец умер вскоре после её рождения.
Постепенно Наташа успокоилась, а тётя занялась домашними делами. Я решил, что пора переодеться, ведь тётя должна была привести из города мне одежду, о чём я её и спросил.
– Нет, сегодня не удалось выбраться в город, совсем закрутилась на работе.
Когда я попросил Наташу помочь мне снять платье, она подошла, обняла меня и сказала:
– Не раздевайся, пожалуйста. Побудь моей сестрёнкой. Хотя бы один вечер. Мне так будет легче. Ты очень красивая.: Пожалуйста!
Я не знал, что ответить, но на фоне её переживаний мои проблемы показались пустяком, и я согласился. Она с искренней нежностью поцеловала меня в щёку, мне стало легче.
– А тётя? – спросил я.
Наташа ушла и вернулась со своей матерью.
– Наташа сказала мне, и я тебя тоже попрошу об этом. Ведь всё равно одежды для тебя нет и придётся ходить в женском. А если кто тебя и увидит, то в деревне ещё ни кто не знает, что ко мне приехал племянник, а не племянница. Тем более что у Наташи так хорошо получилось тебя одеть, что ни кто и не различит в тебе парня.
Обернувшись к зеркалу, я посмотрел на себя как бы со стороны и понял, что тётя права и её доводы прозвучали убедительно.
После мы пошли в сад на скамейку и там долго в темноте разговаривали с Наташей о жизни.
Был уже первый час ночи и Наташа пошла умываться и ложиться спать. Я сказал, что скоро приду. Очень хотелось посидеть в одиночестве и разобраться с мыслями, накопившимися за этот день.
Через некоторое время, как в доме погасли огни, я услышал сзади шорох кустов и шёпот:
– Наташа:
Меня опять как молнией поразила мысль: "Это её парень, Сергей! Он думает, что видит Наташу, ведь платье то её, а в этой темноте лица различить не может. Но он вёз меня из города и знает меня в лицо. Позору не оберёшься. Как потом людям объяснять? В деревне молва расходится быстро."
В это время он подсел на скамейку и обнял меня и начал шептать слова примирения. От него попахивало алкоголем. Темнота была такая, что я с такого расстояния не мог различить его лица, это меня немного успокоило, значит и он моего тоже не видит. Я решил выждать и улучить момент вырваться в дом. Он всё сильней и сильней меня прижимал, одну руку положил мне на колени.
– Не зачем было из-за меня так коротко стричься, – сказал он, погладив меня по голове.
А его рука всё дальше и дальше продвигалась под юбку.
Мне было приятно от необыкновенного поглаживания моих бёдер. Я молчал. Он воспринял это как знак тихого примирения и встал передо мной. Положил одну руку мне на макушку и сказал:
– Давай в знак примирения.
С этими словами второй рукой он расстегнул свою ширинку, находившуюся напротив моего лица, которое я старался не поднимать, чтобы не быть узнанным. Оттуда с неимоверной быстротой выскользнул член с размерами гораздо больше моего. "Мама родная, что это он собирается делать?" Хотя я сам прекрасно знал ответ на этот вопрос:
– Ну, чего ты? Тебе же это нравится. Не бойся, никто не увидит за этими кустами. А до свадьбы я на другое и не претендую.
И стал всё настойчивее приближать мою голову к своему агрегату. "Что делать? Что делать?" – крутилось в голове. "Меня хотят трахнуть в рот как девку!". "Интересно, что чувствуют женщины, когда их трахают?". От этой шальной мысли вдруг появилась какая то истома и тепло внизу живота.
– Твои радиоактивные вещи я сожгла, одень пока Наташин халатик и трусики – вы ведь одногодки и ростом одинаковые. А завтра я съезжу в райцентр и куплю тебе одежды.
Не ходить же голым! Оделся и пошёл ужинать. По поводу моего вида ни тетя, ни Наташа не сказали ни слова, как будто так и надо. На следующий день Наташа развлекала меня как могла. Показывала дом, усадьбу, фотографии затем попросила помочь по хозяйству, а поскольку в таком виде на улицу я выходить стеснялся, то занялся работой в доме – посуда, уборка. Вечером Наташа начала собираться на дискотеку и задала извечный женский вопрос: "Что одеть?" После продолжительных бесплодных попыток что-нибудь выбрать, она начала меня постепенно нервировать своими "Как ты думаешь?", "Мне подходит это платье с этими колготками?", "А если я так-то и так-то накрашусь?" Нормальный мужик это долго выносить не может, и я уверенно приближался к точке кипения. На втором часу сборов она выдала фразу, окончательно доконавшую меня:
– Давай я на тебе примерю и со стороны оценю, у нас же одинаковые размеры. Ну, пожалуйста!
После продолжительного моего молчания (сосчитал до десяти), я почти выкрикнул:
– Если от этого ты перестанешь задавать дурацкие вопросы, и это поможет ускорить процесс – давай!
Стиснув от злости зубы и в предвкушении окончания моих мучений, я шагнул ей на встречу.
– Вот и хорошо. Стань сюда. Сними халатик.
Я стал и демонстративно замер как статуя. В это время ко мне по очереди прикладывались всевозможные юбки, блузки, свитера, кофточки, платья, колготки, чулки. Потом она попросила надеть черные колготки, и пышное розовое платье. Нежный нейлон ласково обволок меня, а поскольку растительность на моём теле практически не растёт, то, посмотрев в зеркало, я увидел там не "ногги и заддницу", а стройные "ножки" и упругую аккуратненькую "попку" в женских трусиках под колготками. Шёлк платья скользил по телу, создавая непривычно приятные ощущения. Моё бешенство сменилось некоей растерянностью.
– У тебя нет грудей и от этого весь вид портится. Одень лифчик.
Помогла мне стянуть платье и ловко застегнула на мне лифчик, подложив в чашечки ваты. Затем платье снова водрузилось на место. Дала обуть босоножки на невысоком каблуке в тон платья.
– Ну-ка наклонись, пройдись, присядь. Да не раздвигай ноги! Очень хорошо. Осталось подобрать макияж.
Очень сложно передать мои ощущения в тот момент. Мне всегда нравились красиво одетые девушки. Нравилось гладить гладкие под капроном ножки и подглядывать при случае женщинам под юбку. А сейчас я был в ступоре и уже не знал, как комментировать Наташины действия. Раздражение прошло. Сарказм не лез в голову.
Усадив меня за стол и порывшись в своих полочках, она в мгновение ока нанесла мне макияж, приговаривая:
– Закрой глаза. Открой глаза. Поморгай.
Я опомнился лишь тогда, когда она накрасила мне губы и взбила причёску.
– Всё! Давай посмотрим, что у нас получилось. Подойди к зеркалу, повернись разными сторонами, покружись. Ты у меня самая красивая!
В зеркале я увидел вполне созревшую 15 летнюю симпатичную девушку. У меня непроизвольно чуть-чуть прогнулась поясница, отчего попка эротично приподнялась. Стоящие вместе ножки в полупрозрачных колготках притягивали взгляд. От нахлынувшего вдруг волнения грудь часто вздымалась и в паху началось движение. В моей голове начался ураган, мысли пролетали одна за другой. "Это я-то, воспитанный настоящим мужчиной! Я, который терпеть не мог бабских глупостей, который всегда довольно небрежно относился к своему внешнему виду! Я теперь стою и откровенно любуюсь собой в женском наряде! И мне это нравится! Какой позор! А если кто-нибудь увидит? Стоп! Мне послышалось, или Наташа назвала меня в женском роде!!! Нет, надо это немедленно прекращать!"
Я повернулся к Наташе и уже приготовил подобающие слова, чтобы поставить её на место и тем самым укрепить собственное сильно пошатнувшееся мужское достоинство, но она уже с бледным лицом ложила трубку телефона. Я понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее, и слова застряли в горле. Наташа упала на диван и разрыдалась. Сквозь сопли и всхлипы я слышал только:
– Он не придёт: Он меня бросил: У меня никогда не было ближе и родней человека: Мы с ним столько лет вместе:
Я подошёл и как мог успокаивал её.
И в этот момент мне вдруг захотелось, чтобы Мать-земля подо мной расступилась и мгновенно проглотила меня – в комнату вошла тётя! Я представил себе о чём она думает, и ни одно из направлений её мыслей мне не понравилось: дочь рыдает – значит я её обидел, я в платье – значит я педик. Меня парализовало, и повлиять на ход событий я не мог. Приласкав Наташу, она постепенно вытянула из неё суть случившегося, при этом всё нежнее на меня поглядывая. И сама заплакала.
– Дима, присядь возле меня.
Я сел. Тётя обняла меня одной рукой, а Наташу – второй, прислонив к себе наши головы.
– Хорошие вы мои. В жизни не всегда случается то, чего страстно хочешь. Ты мечтала всю жизнь иметь сестричку, а я – вторую дочку. Ты росла сиротой без отца, потом у тебя появился этот парень, я видела, что ты влюбилась, и он для тебя заменил всех. Мне он тоже нравился, я даже попросила его съездить в Тамбов за Димой, и он с готовностью согласился. ("Ага, так вот это кто!" – подумал я) Но жизнь – коварная штука: Теперь у тебя чувство полного одиночества. Но мы – твоя семья и постараемся помочь тебе. Правда, Дима?
– Угу.
– Мама, почему у меня нет сестры?
Это был риторический вопрос, поскольку она прекрасно знала, что её отец умер вскоре после её рождения.
Постепенно Наташа успокоилась, а тётя занялась домашними делами. Я решил, что пора переодеться, ведь тётя должна была привести из города мне одежду, о чём я её и спросил.
– Нет, сегодня не удалось выбраться в город, совсем закрутилась на работе.
Когда я попросил Наташу помочь мне снять платье, она подошла, обняла меня и сказала:
– Не раздевайся, пожалуйста. Побудь моей сестрёнкой. Хотя бы один вечер. Мне так будет легче. Ты очень красивая.: Пожалуйста!
Я не знал, что ответить, но на фоне её переживаний мои проблемы показались пустяком, и я согласился. Она с искренней нежностью поцеловала меня в щёку, мне стало легче.
– А тётя? – спросил я.
Наташа ушла и вернулась со своей матерью.
– Наташа сказала мне, и я тебя тоже попрошу об этом. Ведь всё равно одежды для тебя нет и придётся ходить в женском. А если кто тебя и увидит, то в деревне ещё ни кто не знает, что ко мне приехал племянник, а не племянница. Тем более что у Наташи так хорошо получилось тебя одеть, что ни кто и не различит в тебе парня.
Обернувшись к зеркалу, я посмотрел на себя как бы со стороны и понял, что тётя права и её доводы прозвучали убедительно.
После мы пошли в сад на скамейку и там долго в темноте разговаривали с Наташей о жизни.
Был уже первый час ночи и Наташа пошла умываться и ложиться спать. Я сказал, что скоро приду. Очень хотелось посидеть в одиночестве и разобраться с мыслями, накопившимися за этот день.
Через некоторое время, как в доме погасли огни, я услышал сзади шорох кустов и шёпот:
– Наташа:
Меня опять как молнией поразила мысль: "Это её парень, Сергей! Он думает, что видит Наташу, ведь платье то её, а в этой темноте лица различить не может. Но он вёз меня из города и знает меня в лицо. Позору не оберёшься. Как потом людям объяснять? В деревне молва расходится быстро."
В это время он подсел на скамейку и обнял меня и начал шептать слова примирения. От него попахивало алкоголем. Темнота была такая, что я с такого расстояния не мог различить его лица, это меня немного успокоило, значит и он моего тоже не видит. Я решил выждать и улучить момент вырваться в дом. Он всё сильней и сильней меня прижимал, одну руку положил мне на колени.
– Не зачем было из-за меня так коротко стричься, – сказал он, погладив меня по голове.
А его рука всё дальше и дальше продвигалась под юбку.
Мне было приятно от необыкновенного поглаживания моих бёдер. Я молчал. Он воспринял это как знак тихого примирения и встал передо мной. Положил одну руку мне на макушку и сказал:
– Давай в знак примирения.
С этими словами второй рукой он расстегнул свою ширинку, находившуюся напротив моего лица, которое я старался не поднимать, чтобы не быть узнанным. Оттуда с неимоверной быстротой выскользнул член с размерами гораздо больше моего. "Мама родная, что это он собирается делать?" Хотя я сам прекрасно знал ответ на этот вопрос:
– Ну, чего ты? Тебе же это нравится. Не бойся, никто не увидит за этими кустами. А до свадьбы я на другое и не претендую.
И стал всё настойчивее приближать мою голову к своему агрегату. "Что делать? Что делать?" – крутилось в голове. "Меня хотят трахнуть в рот как девку!". "Интересно, что чувствуют женщины, когда их трахают?". От этой шальной мысли вдруг появилась какая то истома и тепло внизу живота.