Человек-игрушка

Это реальная история, которая произошла со мной совсем недавно.

Случилось так, что я попала в зависимость к одному человеку. Для того чтобы попасть в зависимость, много ума не надо – ты живёшь, и думаешь, что если всё будешь делать, как говорят, то потом всё будет нормально.

В общем, у этого дяденьки был сынуля, который любил повеселиться. Вот как-то этот сынуля отпросил меня у папы отдохнуть с друзьями. Честно сказать, дома он со мной уже "отдыхал", а вот так чтобы ему разрешили меня куда-то взять, такое было первый раз. Он пришёл ко мне в комнату и сказал:

– Засиделась? Поедешь со мной, я тебя в люди выведу.

– Мы куда-то поедем?

– Мы с друзьями отдыхаем, ты едешь с нами, развлекать будешь.

Он посмотрел на меня:

– Так, такая одежда не пойдёт, надо надеть что-то другое.

Я была в джинсах и кофте.
– Что же тебе одеть? Ладно, раздевайся, сейчас придумаем.

Я разделась и осталась в одних белых трусах.

– Снимай, такие трусы не пойдут.

Я осталась без ничего. Он посмотрел на меня:

– Вот, может так, и поедем, чего одеваться, потом раздеваться? Подожди, сейчас с ребятами посоветуюсь, что делать будем.

Он вышел. Я стояла и думала: "Интересно, сколько человек, и что будут делать? Собрались куда-то ехать, значит на машине. Как не хочется ехать раздетой – наверняка кто-нибудь увидит, как не прячься. Хотя если не оденут, значит, далеко не поедут, что они, глупые меня возить в таком виде, вдруг кто заинтересуется". Вошёл сынок.

– Так, садись в кресло, ребята на тебя посмотреть хотят. Подал полотенце – Положи между ног, прикройся. Ноги расставь, и грудь руками прикрой.

Я села и всё сделала. Он крикнул: "Заходите!", и в комнату вошли двое молодых парней.

– Ну, как деваха? Будем одевать, или так возьмём?

– А фиг его знает, и куда, до ближайшей речки? Подербаним её, и обратно поедем? Ты же говорил, она всё делает, что скажут. Давай что-нибудь другое придумаем. Она тут постоянно находится?

– Да, уже две недели. Во, а давайте праздник ей устороим – по магазинам с ней походим, купим с ней всё чё нам для неё надо, над народом поприкалываемся. Всего напокупаем, на ней и попробуем.

– Только поехали в ..(назвал город, извините, не скажу какой), а то тут мало ли – вдруг знакомые увидят, заодно и покатаемся. Пусть тогда одевается, есть у неё что-нибудь прикольное?

Вся моя одежда, которой снабдил меня дядечка, находилась в небольшой двудверной тумбочке, и, естественно, выбор фасонов отличался определённой направленностью.

Я показала им, где лежит одежда. Сынуля подошёл, и стал копаться в белье. После недолгого обсуждения они выбрали глухой лифчик с огромными лямками, шерстяные панталоны, чулки, юбку и прозрачную футболку.

– Одевайся, сейчас поедем.

Они вышли, я одела всё это на себя. Панталоны нагло торчали из-под юбки, пришлось их подворачивать. Лямки лифчика чуть ли не закрывали полспины и нагло просвечивали сквозь футболку. Даже без зеркала было понятно, что в таком виде показываться людям просто неприлично.

За мной пришли, на ноги велели надеть низкие сапожки с высоким каблуком (на улице 28 тепла!) и мы вышли из дома. Я поняла, что всё несколько хуже, чем предполагала – возле дома находилось две легковых машины и японский микроавтобус, и везде сидели парни. Сынок открыл мне дверь салона автобуса, а сам сел в кабину. Я села на единственное свободное место около перегородки водителя, лицом к салону. На всех остальных местах сидело семь человек парней, ровесников сынули, 23-26 лет.
Сынок обернулся в салон:

– Ну всё, поехали. Как красавица? Я задержался, её одевал, чтоб помоднее выглядела. Ничего дырка, поиграем?

– А хватит одной, может, надо было ещё девок взять?

– Не, она добрая. Да и вам не надоели девки, от которых в зад не допросишься, и которым подавай кровать и отдельную комнату. А с этой поиграем в любые игры без лишних вопросов. Да, лапочка – обратился он уже ко мне – ты же ведь хочешь, чтоб с тобой немного поиграли, и потрахаться по-взрослому, правда?

Я сидела и смотрела в окно, чтобы не видеть взглядов, направленных на меня.

– Эй, слышишь, что спрашивают? Ответь достойному обществу.

– Да:

– Нет, смотри на людей, они все свои, а тебе скоро ближе чем родные будут, и говори: "Я хочу, чтобы со мной делали всё что нравится и где угодно, и я буду рада всему, что со мной захотят сделать".

Я повернулась к салону и всё это громко сказала.

– Вот, а теперь скажи: "Я хочу, чтобы меня все трахали кому, как и где захочется в течение всего времени".

Я сказала и это.

– Ну вот, а то сидишь как чужая. Покажи ребятам, какие мы с тобой трусы нашли, пусть ребята порадуются.

Я задрала юбку. Панталоны вызвали всеобщую радость.

– Ого, я такие на картинках прошлого века видел!

– Это из армейского арсенала зимней формы?

– А чего они завёрнуты, наверное, ноги жмут?

– Это колготки из-под них торчат? Сверху никак не налезли?

– А у неё под ними ничего не сварится, пока доедем?

– Не, не сварится – подал голос сынуля – сейчас по магазинам проедем, купим всяких игрушек для девочки, а то без них она нас всех изнасилует.

С дальнего сиденья раздался голос:

– Подойди-ка сюда, посмотрю насколько у тебя панталоны тёплые.

Я пошла к парню, который меня позвал.

– Ты, гинеколог, ты её только раньше времени не драконь, а то тебе только дай!

– Да я не буду ничего делать, посмотрю, есть у неё дырка, и всё. Ну, чего встала, задирай юбку – обратился он уже ко мне.

Я встала лицом к нему и задрала юбку. Он оттянул резинку, сунул руку между ног, и стал перебирать там пальцами.

– Так, раздвинь ножки: Немного наклонись:

– Ну как там, зубов нет? Или целку нашёл?

– Да нет, она сухая вся! И неудобно тут, до жопы не достанешь, надо эту фигню с неё снимать и раскладывать где – нибудь.

– Да тебе бы только разложить. Ничего, сейчас до аптеки доедем, гандонов купим, крем какой-нибудь и вазелин.

– Давай, и перчатки, я её и посмотрю сразу.

– Ты как, презервативы в аптеках покупала?

– Нет:

– Презервативами надо пользоваться, это в телевизоре говорят. Ну ничего, мы с тобой сходим, чтоб тебе не страшно было.

– Во, мужики, а давай приколемся, пусть она в аптеке знаете что скажет:

И он сказал мне, что я должна говорить продавщице.

Мы приехали к аптеке. Парни вышли, и рассказали, что они придумали тем, кто ехал в других машинах. В аптеку со мной зашли десять парней, им было интересно, как отреагирует продавщица. В аптеке наша группа сразу привлекла внимание всех, кто там находился – нескольких покупателей и всех продавцов. Я встала в очередь, парни находились неподалёку. Когда подошла моя очередь, я подала в окошечко четыре бумажки по тысяче рублей, и сказала, как мне велели до этого:

– Дайте мне пожалуйста презервативы.

Продавщица посмотрела на меня странным взглядом, и спросила:

– Сколько?

– А я не знаю, посчитайте пожалуйста, пятнадцать по четыре раза, это сколько надо?

Продавщица вошла в ступор. Наш разговор слышала вся аптека, потому что парни, чтобы слышать разговор, перестали галдеть, а вместе с ними невольно прислушались и все остальные. Продавщица попробовала поправить положение и спросила:

– По пятнадцать рублей?

– Нет, пятнадцать человек по четыре раза, а презервативы дорогие, по пятьдесят, какие-нибудь разные, с пупырышками, рифлёные. И если есть, с запахом, а то если облизывать придётся, чтобы пахло хорошо.

Это её добило окончательно, и она ушла в подсобное помещение. Вскоре оттуда вышла женщина, по поведению, видимо, заведующая.

– Девушка, у вас всё нормально?

– Да.

– Вы с этими молодыми людьми? Они вас не задерживают?

– Да, я с ними. Меня никто не задерживает. Мне продадут?

– А вы знаете, что столько сразу нельзя? Они вас не принуждают?

– Нет, всё нормально. Я ещё крем хочу купить, вазелин и перчатки пятнадцать пар, чтобы руками в перчатках трогали.

– Они вас точно не принуждают?

– Да нет же, можно мне купить или нет?

Она отвернулась, и сказала продавщице, чтобы та всё собрала и подала.

Та молча всё собрала, рассказала какие рифлёные, а какие пупырчатые, положила всё в пакет и подала мне. За это время я видела, что все оценили и мой внешний вид, и парней, и машины за витриной.

Мы вышли из аптеки. Парни стали рассказывать друг другу как всё было прикольно и у кого какие были глаза. Тот, который меня трогал в машине, сказал:

– Ну чего, всё есть, я пойду, посмотрю её, пока никуда не едем. Кивнул мне: "Пойдём в машину!".

Я прошла в автобус, он следом, с нами пошли ещё два парня. Он кинул на пол покрывало, закрыл дверь, велел мне снимать панталоны и ложиться на пол, на спину, а сам достал тюбик с вазелином и стал надевать перчатки. Я сняла и легла, как сказали. Ребята, которые вошли вместе с нами, сели по бокам от меня. Я обрадовалась, что по большей части сиденья меня скрывали и что-либо увидеть с улицы можно только подойдя к окну. Хотя машина и стояла почти на тротуаре и люди ходили совсем рядом, но там стояли остальные. "Пусть лучше увидят они, чем прохожие, а эти всё равно рано или поздно увидят всё."

Тот, кого в шутку назвали гинекологом, надел перчатки и по хозяйски задрал юбку.

– Ноги согни и раздвинь.

Он встал между ног на колени и густо намазал влагалище и анус вазелином. Два пальца грубо вошли вовнутрь и начали там круговые движения.

– Слушай, ничего не видно, можешь её как-то развернуть? – спросил один из сидящих.

– Нет, мне и самому неудобно. А вы ноги ей с двух сторон возьмите и разведите.

Я оказалась растянутой и приподнятой над полом. Парень взял ещё вазелина, и положил его сразу куда-то глубоко – я чувствовала, что влагалище полностью открыто. В ход пошли уже две руки – он ввёл пальцы и стал медленно растягивать в стороны. Постепенно мне становилось всё больнее.

– Ого, дырень! – сказал кто-то.

– Хорошая девочка, пустого места много. Сейчас, подождите, ещё не то покажу.

Мне стало совсем больно, и я стала кусать губы.

– Что, больно?

– Да, не тяните так сильно.

– Ничего, потом рожать легче будет. Ладно, пусть немножко большая дырка отдохнёт, а мы посмотрим дальше.

Он вынул пальцы, и стал массировать анус. Я приготовилась к тому, что он собрался сделать. Постепенно палец вошёл вовнутрь, и он стал им там двигать. Через некоторое время он его вынул, смазал анус вазелином и стал водить несколькими пальцами вокруг, надавливая на отверстие.