Спасибо, мне не интересно
✕
Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
Девчонка идет гулять (или как это бывает в первый раз)
.. Из полумрака, освещаемого только светом полной луны за окнами, проступают мои черты. Я сегодня вполне женственна, даже придирчивый взгляд не выявляет каких-либо несоответствий... Это прекрасно – сознание этого придаст мне спокойствия и уверенности для моей первой прогулки по городу... Все-таки я очень волнуюсь – ведь мне впервые предстоит показаться в таком виде кому-нибудь кроме себя... И если во мне узнают его... Мягко говоря, это было бы нежелательно. Тихонько взяв с телефонного столика связку ключей, я подхожу к двери. Я боюсь, что лязганье замка в ночной тишине может разбудить спящих... Где-то громко залаяла собака. Липкие волны ужаса захлестывают меня – мне кажется, что сейчас проснется весь дом... Но нет, ничего. Я по возможности тихо открываю дверь (скрежет замка и скрип открываемой двери режут мне слух, заставляя жмуриться от страха. Ничего, я смелая девчонка, перенесу как-нибудь). Бросив прощальный теплый взгляд на дверь родительской спальни (в этот момент мне почему-то вспоминается отрывок из "Гусарской баллады", где переодетая корнетом девушка прощается со своим домом, покидая его и отправляясь на войну... Забавно, но сейчас все наоборот), я закрываю за собой дверь. Ночь – в моем распоряжении. Когда-нибудь, возможно, я буду жить своей жизнью, непринужденно посещая магазины, салоны красоты, вечеринки... Пока мне довольно простой прогулки по ночному городу, чтобы ощутить себя наконец свободной. Я иду к лифту, и, прислушиваясь к тихому цоканью своих каблучков по бетону, понимаю, как трудно мне придется: ходить на 5-дюймовых шпильках – задача нелегкая даже для обычных женщин... Ведь до сих пор весь мой опыт состоял лишь в непродолжительном ношении их дома, в моменты, когда я могла побыть самой собой... Для того, чтобы хоть немного попрактиковаться, я решила отказаться от удобного лифта и воспользоваться лестницей. Это довольно трудно, но это доставляет мне удовольствие – длинный подол платья ласково касается ножек в чулочках, ощущение высоких каблуков на ногах просто непередаваемо. Я счастлива и взволнована. Счастлива так, словно я – Золушка в предвкушении бала. Взволнована потому, что до сих пор не окончательно уверена в своей женственности. Но есть только одно средство, способное развеять или подтвердить мои опасения... Оно поджидает меня внизу – это консьерж в осещенном подъезде. Ночью на улице я буду в определенной безопасности – темнота может скрыть все мои недостатки... Но тут при ярком свете я буду видна вся, как на ладони. Если меня о чем – нибудь спросят, я буду не в состоянии ответить – его голос наверняка выдаст меня... Вот он, момент истины. Я спускаюсь вниз по ступеням парадного, стараясь не смотреть на мужика лет пятидесяти, который сидит в будке дежурного и с вялым интересом разглядывает меня, направляющуюся куда-то среди ночи в интригующем наряде. Удаляясь от подъезда, я просто чувствую его внимание на себе, на своей попке и ножках.... Вроде обошлось... Сердце готово выскочить из груди. Я наконец свободна...
Прохладный воздух улицы окутывает меня, сгоняет краску волнения с лица, покрывает оголенные плечи и руки, шаловливо забирается снизу под платье, и, подымаясь вверх по гладким ножкам, создает целую гамму непередаваемых ощущений... Я иду, и мои каблучки призывно стучат по асфальту. Сперва я страшусь этих громких звуков, разрывающих полночную тишину, но затем мне придает уверенности мысль, что именно этот звук и есть наиболее естественный, и незачем стесняться себя на улице. Пока что лишь тусклая оранжевая луна наблюдает за мною. Девчонка и луна хорошо понимают друг друга, им обеим есть что скрывать, и ночное светило из женской солидарности делает все, чтобы оборотная сторона девчонки, так же как и ее собственная, осталась невидимой для окружающих. Я иду, контролируя каждое свое движение – теперь я, а не он – хозяйка этого не слишком гибкого и податливого тела, и я хочу выжать из него тот максимум женственности и очарования, на которое оно только способно. Естественность походки, движений рук, осанка (я ненавижу его за эту сутулость, мне приходится прилагать особые усилия, чтобы скрыть ее)... Хотя во всем этом пока нет надобности – вокруг не души... Но приключения всегда приходят неожиданно. Сзади скрипнула дверь в одном из домов, которые я уже успела оставить позади, и за моей спиной зазвучали торопливые мужские шаги... Кто бы это ни был, он идет со мной в одном направлении, приближаясь с каждым шагом. Вероятность того, что я – его цель, ничтожна, но в душе на какое-то время поселяется липкий страх... Страх перед его намерениями, перед возможным разоблачением... Я неосознанно немного ускоряю шаг, но оглянуться не решаюсь – это будет выглядеть несколько глупо. Так мы и идем, пока он не догоняет меня... Он проходит слева от меня в каких-нибудь трех метрах, и чисто по-мужски, рефлекторно, бросает в мою сторону взгляд, чтобы засвидетельствовать, что он меня заметил. Я отвечаю ему безразлично-холодным взглядом из-под полуопущенных век – не хочу рисковать, привлекая к себе более пристальное внимание демонстративным пренебрежением его присутсвием рядом со мной. С другой стороны, мой взгляд ничего и не обещает. Вероятно, мои действия верны – мужчина среднего возраста в джинсах и спортивной куртке уходит вперед, далеко обогнав меня... Тем временем я выхожу на широкую улицу – дорога пустынна, свет редких уличных фонарей освещает тротуар, по которому я теперь иду. В спину мне ударяет свет автомобильных фар, я слышу приближающийся гул двигателя... Еще мгновение, и темно-красный жигуль проносится слева мимо меня, заглушая звук моих шагов. Мне становится весело. Я снова ускоряю шаг, наслаждаясь своими ощущениями. Ходьба по ночной улице на высоких каблуках – дело нелегкое, но я ничуть не сожалею, что выбрала шпильки. Плата за эти неудобства – особое чувство стройности, женственности, грации. Каблуки для женщины – это ее пьедестал, и сейчас я это очень хорошо понимаю... Скроенное по фигуре платье мягко, но уверенно облегает талию, подчеркивая для меня ее гибкость. Наконец моя поступь приобретает необходимую уверенность, и я уже могу не заботиться ежесекундно о правильности своих движений, которые становятся более плавными и автоматическими. Наконец-то я могу расслабиться и получить полное удовольствие от прогулки... Я иду в свете уличных фонарей, плавно и аккуратно покачивая бедрами, ступни становятся в одну невидимую линию, словно у канатоходца, вес молодого тела мягко и расслабленно переносится с бедра на бедро, спинка гордо выгнута, голова высоко поднята – мне сегодня действительно есть чем гордиться (возможно, позже я осознаю глупость и необратимость поступка, который сейчас совершаю... Но это уж потом, как говорится... Когда идешь по дороге в Ад – не оглядывайся с сожалением на пройденный путь, ибо ты знаешь, что по этой дороге движение одностороннее...). Я вижу на асфальт перед собой свою тень в свете уличных фонарей. Глядя на нее, машинально дорабатываю свои движения, чтобы приблизиться к собственному понятию об идеале. Мне нестерпимо хочется увидеть себя со стороны. Я знаю, это во мне говорит он. Ничего, перебьется... Сейчас – удовольствие для девчонки, парень развлечется как-нибудь в другой раз... В моей голове звучит музыка. Я сливаюсь с этим тяжелым, навязчивым ритмом, растворяюсь в нем, мое тело двигается само собой, словно в абсансе... Я подношу ладонь левой руки к глазам тыльной стороной. В ночном полумраке лак на ногтях выглядит темнее. Ничего, так даже лучше... Навстречу мне идет прохожий. Погружен в свои мысли, но вскоре поднимает голову, услышав впереди себя мои шаги... Я надеюсь, что не похожа на шлюху – по крайней мере, ни одеждой, и жестами я не пытаюсь сообщить ему о своей доступности. У меня есть своя гордость: смотреть – смотри, а руками не трогай. И потом – я не хочу мужика. По крайней мере, не сейчас. Но мне приятно, как он на меня смотрит – сперва безразлично (рефлекс любого мужчины в ответ на стук женских каблуков), затем – с легким удивлением (что она тут делает так поздно, куда направляется?), и наконец – с определенным интересом (а она ничего... Недотрога, но вполне симпатична...). Мимо он проходит, быстро и смущенно опустив голову (видимо, хотел попытаться завязать знакомство, но в последний момент скомплексовал... Тем лучше... Неча к незнакомым девушкам приставать по ночам. Идет куда-то – значит надо, и точка.) Я ловлю себя на том, что открыто улыбаюсь... Я оборачиваюсь ему вслед и успеваю поймать его точно за тем же... Это рискованно, может плохо кончиться, и я отбрасываю всякую сентиментальность. Хватит с него. Да и с меня тоже. Придав своим движениям максимум решительности, я удаляюсь прочь от него, продолжая свою одиссею по улицам ночного города... Длинная дорога, и я иду вдоль нее. Пара попутных машин обдает мою спину рычанием мотора и ветром скорости, дозволенной только в это время суток. Вдруг едущая навстречу машина замедляет ход, и, поровнявшись со мной, разворачивается. У меня внутри все замирает. А водитель меж тем, притормозив у обочины с моего края дороги, открывает дверцу. Он не выходит и ничего не говорит – он ждет. Ждет моего решения – ехать или не ехать. Я иду мимо в каких-нибудь десяти шагах, боясь обернуться и посмотреть на него. Во мне борются здравый смысл, подсказывающий, что побыстрее пройти мимо – лучший выход из ситуации, и сумасшедшая мысль – как было бы неплохо подыграть этому парню, воспользоваться его услужливостью (к парню, в котором я живу, никто и никогда не проявлял такого внимания, тем более среди ночи), попросить его отвезти меня куда-нибудь... Да, это рискованно, но не это меня пугает. Я вспоминаю об одном своем важном недостатке, и с сожалением прохожу мимо... Перекресток. У поворота – пара ночных киосков... Как свет оплывающей воском свечи привлекает мотылька, они манят меня. Да это и так же опасно, как глупому насекомому лететь на открытое пламя. Но я не задумываюсь над возможными последствиями... Подходя к ближайшему из них, я различаю сквозь витрину, уставленную бутылками с пивом, сладостями и прочей дребеденью, голову продавщицы и парня рядом с ней (хахоль, наверное – коротают ночку).
Прохладный воздух улицы окутывает меня, сгоняет краску волнения с лица, покрывает оголенные плечи и руки, шаловливо забирается снизу под платье, и, подымаясь вверх по гладким ножкам, создает целую гамму непередаваемых ощущений... Я иду, и мои каблучки призывно стучат по асфальту. Сперва я страшусь этих громких звуков, разрывающих полночную тишину, но затем мне придает уверенности мысль, что именно этот звук и есть наиболее естественный, и незачем стесняться себя на улице. Пока что лишь тусклая оранжевая луна наблюдает за мною. Девчонка и луна хорошо понимают друг друга, им обеим есть что скрывать, и ночное светило из женской солидарности делает все, чтобы оборотная сторона девчонки, так же как и ее собственная, осталась невидимой для окружающих. Я иду, контролируя каждое свое движение – теперь я, а не он – хозяйка этого не слишком гибкого и податливого тела, и я хочу выжать из него тот максимум женственности и очарования, на которое оно только способно. Естественность походки, движений рук, осанка (я ненавижу его за эту сутулость, мне приходится прилагать особые усилия, чтобы скрыть ее)... Хотя во всем этом пока нет надобности – вокруг не души... Но приключения всегда приходят неожиданно. Сзади скрипнула дверь в одном из домов, которые я уже успела оставить позади, и за моей спиной зазвучали торопливые мужские шаги... Кто бы это ни был, он идет со мной в одном направлении, приближаясь с каждым шагом. Вероятность того, что я – его цель, ничтожна, но в душе на какое-то время поселяется липкий страх... Страх перед его намерениями, перед возможным разоблачением... Я неосознанно немного ускоряю шаг, но оглянуться не решаюсь – это будет выглядеть несколько глупо. Так мы и идем, пока он не догоняет меня... Он проходит слева от меня в каких-нибудь трех метрах, и чисто по-мужски, рефлекторно, бросает в мою сторону взгляд, чтобы засвидетельствовать, что он меня заметил. Я отвечаю ему безразлично-холодным взглядом из-под полуопущенных век – не хочу рисковать, привлекая к себе более пристальное внимание демонстративным пренебрежением его присутсвием рядом со мной. С другой стороны, мой взгляд ничего и не обещает. Вероятно, мои действия верны – мужчина среднего возраста в джинсах и спортивной куртке уходит вперед, далеко обогнав меня... Тем временем я выхожу на широкую улицу – дорога пустынна, свет редких уличных фонарей освещает тротуар, по которому я теперь иду. В спину мне ударяет свет автомобильных фар, я слышу приближающийся гул двигателя... Еще мгновение, и темно-красный жигуль проносится слева мимо меня, заглушая звук моих шагов. Мне становится весело. Я снова ускоряю шаг, наслаждаясь своими ощущениями. Ходьба по ночной улице на высоких каблуках – дело нелегкое, но я ничуть не сожалею, что выбрала шпильки. Плата за эти неудобства – особое чувство стройности, женственности, грации. Каблуки для женщины – это ее пьедестал, и сейчас я это очень хорошо понимаю... Скроенное по фигуре платье мягко, но уверенно облегает талию, подчеркивая для меня ее гибкость. Наконец моя поступь приобретает необходимую уверенность, и я уже могу не заботиться ежесекундно о правильности своих движений, которые становятся более плавными и автоматическими. Наконец-то я могу расслабиться и получить полное удовольствие от прогулки... Я иду в свете уличных фонарей, плавно и аккуратно покачивая бедрами, ступни становятся в одну невидимую линию, словно у канатоходца, вес молодого тела мягко и расслабленно переносится с бедра на бедро, спинка гордо выгнута, голова высоко поднята – мне сегодня действительно есть чем гордиться (возможно, позже я осознаю глупость и необратимость поступка, который сейчас совершаю... Но это уж потом, как говорится... Когда идешь по дороге в Ад – не оглядывайся с сожалением на пройденный путь, ибо ты знаешь, что по этой дороге движение одностороннее...). Я вижу на асфальт перед собой свою тень в свете уличных фонарей. Глядя на нее, машинально дорабатываю свои движения, чтобы приблизиться к собственному понятию об идеале. Мне нестерпимо хочется увидеть себя со стороны. Я знаю, это во мне говорит он. Ничего, перебьется... Сейчас – удовольствие для девчонки, парень развлечется как-нибудь в другой раз... В моей голове звучит музыка. Я сливаюсь с этим тяжелым, навязчивым ритмом, растворяюсь в нем, мое тело двигается само собой, словно в абсансе... Я подношу ладонь левой руки к глазам тыльной стороной. В ночном полумраке лак на ногтях выглядит темнее. Ничего, так даже лучше... Навстречу мне идет прохожий. Погружен в свои мысли, но вскоре поднимает голову, услышав впереди себя мои шаги... Я надеюсь, что не похожа на шлюху – по крайней мере, ни одеждой, и жестами я не пытаюсь сообщить ему о своей доступности. У меня есть своя гордость: смотреть – смотри, а руками не трогай. И потом – я не хочу мужика. По крайней мере, не сейчас. Но мне приятно, как он на меня смотрит – сперва безразлично (рефлекс любого мужчины в ответ на стук женских каблуков), затем – с легким удивлением (что она тут делает так поздно, куда направляется?), и наконец – с определенным интересом (а она ничего... Недотрога, но вполне симпатична...). Мимо он проходит, быстро и смущенно опустив голову (видимо, хотел попытаться завязать знакомство, но в последний момент скомплексовал... Тем лучше... Неча к незнакомым девушкам приставать по ночам. Идет куда-то – значит надо, и точка.) Я ловлю себя на том, что открыто улыбаюсь... Я оборачиваюсь ему вслед и успеваю поймать его точно за тем же... Это рискованно, может плохо кончиться, и я отбрасываю всякую сентиментальность. Хватит с него. Да и с меня тоже. Придав своим движениям максимум решительности, я удаляюсь прочь от него, продолжая свою одиссею по улицам ночного города... Длинная дорога, и я иду вдоль нее. Пара попутных машин обдает мою спину рычанием мотора и ветром скорости, дозволенной только в это время суток. Вдруг едущая навстречу машина замедляет ход, и, поровнявшись со мной, разворачивается. У меня внутри все замирает. А водитель меж тем, притормозив у обочины с моего края дороги, открывает дверцу. Он не выходит и ничего не говорит – он ждет. Ждет моего решения – ехать или не ехать. Я иду мимо в каких-нибудь десяти шагах, боясь обернуться и посмотреть на него. Во мне борются здравый смысл, подсказывающий, что побыстрее пройти мимо – лучший выход из ситуации, и сумасшедшая мысль – как было бы неплохо подыграть этому парню, воспользоваться его услужливостью (к парню, в котором я живу, никто и никогда не проявлял такого внимания, тем более среди ночи), попросить его отвезти меня куда-нибудь... Да, это рискованно, но не это меня пугает. Я вспоминаю об одном своем важном недостатке, и с сожалением прохожу мимо... Перекресток. У поворота – пара ночных киосков... Как свет оплывающей воском свечи привлекает мотылька, они манят меня. Да это и так же опасно, как глупому насекомому лететь на открытое пламя. Но я не задумываюсь над возможными последствиями... Подходя к ближайшему из них, я различаю сквозь витрину, уставленную бутылками с пивом, сладостями и прочей дребеденью, голову продавщицы и парня рядом с ней (хахоль, наверное – коротают ночку).