Ваня и Ростик. Часть 1

Огорчился Ростик, но... что здесь сделаешь? Ничего. И Ростик сам не заметил, как тоже уснул.
Утром проснулся Ваня – и сразу, едва лишь глаза открыл, сон свой вспомнил. А во сне, справедливости ради надо сказать, Ваня все-таки дотянулся губами до Серегиной попы и несколько раз ее, попу Серегину, поцеловал... да, поцеловал он Серегину попу несколько раз, и так сладко ему от этого стало, что он, Ваня, тут же от счастья такого кончил... "Ну, блядь! Заебали уже эти сны... " – по-простонародному витиевато подумал Ваня и только тут обнаружил, что рядом, сбоку к нему прижавшись и тихо во сне посапывая, безмятежно спит Ростик – брат его младший, и так он крепко к Ване прижался, что даже одну руку Ване на грудь положил и как бы его, старшего брата, приобнял. Переругался вдруг Ваня: а вдруг он во сне, сам о том по причине сна не ведая, Ростика обнимал и трогал? Вдруг бессознательно он Ростика на себя клал или, чего доброго, сам во сне на него наваливался? Или, может... может, он Ростика обкончал во сне – спермой своей измазал? Откинул Ваня осторожно в сторону одеяло, которым они во сне опять укрылись, и внимательно Ростика осмотрел, нет ли на теле его и на трусиках следов его, Ваниной, спермы, непроизвольно выпущенной во сне. Спермы не было, зато обнаружил Ваня нечто другое: краник Ростика, оттопыривая трусики, был тверд, и этим твердым краником Ростик немножко прижимался к Ваниному бедру. "Ну, шкет! – не без изумления подумал Ваня, с невольным любопытством трогая через трусики торчащий членик у спящего пацаненка. – От горшка три вершка, а туда же... утренняя эрекция". Чуть вздернув во сне припухшую верхнюю губку, Ростик спал – маленький, теплый, родной... и Ваня, не удержавшись, вдруг нежно поцеловал Ростика в макушку. В этом, пожалуй, уже было нечто эротическое... но кто не знает, что в любом подлинном чувстве, будь то настоящая дружба или родственные отношения, всегда присутствует некоторая доля эротичности? Причем, кто-то может с этим не соглашаться... или даже просто уже сама такая постановка вопроса кого-то может искренне – до глубины потрохов – возмущать, сути это не меняет и природу отношений человеческих не переделывает. И в этом смысле любая искренняя дружба между мальчишками всегда гомоэротична, даже если у обоих друзей никогда – заметь, мой читатель: ни-ко-гда! – не возникало не то чтобы мысли, а хотя бы даже малейшего намека на мысль о возможности каких-либо гомосексуальных отношений; и точно так... точно так же в этом смысле гомоэротичны отношения между братьями, если они, отношения эти, наполнены теплотой и заботой друг о друге, и – заметь снова, мой читатель: отношения не гомосексуальны, а гомоэротичны, что отнюдь не одно и то же. Ваня, конечно, ничего этого не знал, – поцеловал Ваня вполне бессознательно спящего и по причине сна тесно к нему прижимающегося Ростика в макушку и тут же стал его тормошить:
– Ростик, Ростик... просыпайся!

Проснулся Ростик – глаза открыл и сразу, едва лишь глаза открыв, посмотрел на Ваню, старшего брата, с любопытством, и уловил Ваня во взгляде Ростика нечто новое, чего раньше он в глазах брата младшего не замечал. А Ростик, не удержавшись, тут же с детской непосредственностью и плохо скрываемой любознательностью перевел взгляд на то место, где у Вани находилась пиписька, и хотя на том месте сейчас ничего интересного и уж тем более впечатляющего не было, но Ростик невольно взгляд все равно задержал, вспоминая, что было там ночью. И этот взгляд Ростика Ваня отследил тоже – и, вида не показывая, забеспокоился не на шутку. Определенно было что-то не так... что-то Ростик про него, про Ваню – брата своего старшего, явно знал. Но не мог же Ваня его спросить, что он, Ростик, у него между ног высматривает, и потому Ваня неожиданно разозлился.

– Вставай, блин! Разлегся... – грубо проговорил Ваня, сталкивая Ростика со своей постели.

А Ростик был мальчик послушный, домашний и во всех отношениях положительный. Встал он быстро, не возражая старшему брату, умылся, зубы почистил зубной пастой "Жемчуг" и за стол сел – завтракать.

– Сколько сегодня уроков? – хмуро спросил Ваня, на Ростика не глядя.

– Шесть, – с готовностью отозвался Ростик.

– После уроков чтоб сразу домой – чтобы нигде не шлялся, – строго сказал Ваня, поскольку он остался за старшего.

Удивился Ростик про себя, что Ваня говорит такие глупости, поскольку он, Ростик, после уроков всегда шел вначале домой и обедал, а уже потом "шлялся", но перечить Ване не стал – покушал молча сделанные Ваней бутерброды с сыром и ветчиной, оделся и в школу отправился, чтобы там получать новые знания.