Похождения домашнего маньяка

Вот уже в который раз учащийся технического колледжа Боря Камушкин просыпался в уютной постели теплым летним утром и мучился вопросом: "На кого бы кончить?"

Первое, что приходило на ум: смазливая дурочка Танька Дудко. С какого перепуга она очутилась в техническом колледже, никто не знал. "Дурочка дурочкой, а дразнительница шишки еще та... И кто только придумал такие коротенькие юбочки?" подумал Боря, приспуская трусы.

Рука начала совершать монотонные медленные движения.

"Блин горелый, сколько раз у меня падала линейка к твоим ногам, якобы случайно... – размышлял Боря, в то время как движение его руки ускорялось по нарастающей. И вот уже большой и указательный пальцы изрядно стали подмокать.

"Да-да... – мысленно продолжал разговаривать он с Танькой. – Твоя гладко выбритая киска так классно смотрелась из-под стола, когда я поднимал линейку..."
Разум подсказывал Боре, что этой самой "киски" он вообще-то ни разу не видел, так как Танька хоть и носила короткую юбочку, но чтобы прийти на занятия без трусов...

Понятно, что Борин член не вникал в эти детали. Он жил своей бурной жизнью, он едва не давился от напора подступающей спермы.

Но Боря рассудил: нет, так не пойдет. Зачем кончать на виртуальную девчонку, когда можно позвонить реальной?

И он набрал номер Милки:

– Милка, привет!

Через полчаса после звонка Милка была на месте, то есть в квартире нашего страшного извращенца. Тощий и голый хозяин, как в заправском порно, довольно зловеще закрыл за девуш-кой дверь и стал срывать с Милки одежду.

Милка ошалела:

– Зачем ты трусы рвешь, дурак! Я же и так согласна...

Но Боре было и этого мало. Он схватил простыню, свернул ее канатом и привязал Милку к спинке кровати.

Милка-падла только хихикала и бормотала немного растерянно:

– Да чего ты разошелся, садист хуев! Я тебе и так дам, чего захочешь...

Боря молча и рывком раздвинул Милке ноги, которые, впрочем, и не думали сопротив-ляться. Он впился жадным ртом в сладкую мокрую норку. Милка от такого напора мгновенно воз-будилась и, прикусив губу, сладко простонала:

– Сегодня ты можешь делать со мной все что хочешь! Ты покорил меня...

Боря освободил Милку из плена простыней и молча кивнул на красный взмокший ствол, потом лег на пол.

Ее губы принялись за дело. Но желанное облегчение не приходило, все хотелось чего-то большего.

– Ложись на живот! – приказал он Милке.

– В жопу, что ли? – испугалась Милка. – Ты что, не знаешь: я сроду никому ни за что!

– А мне плевать, сама сказала: все что захочешь!

– Все, кроме этого.

– Тогда давай припорю! – Голос Бори становился визгливее.

– И кроме этого!

Боря сначала опешил, потом истерично рявкнул:

– Повернулась ко мне жопой, и без разговоров!

– Да пошел ты на хуй! – серьезно сказала Милка, с достоинством оделась и гордо покинула квартиру маньяка.

Недолго думая, воспаленный Боря набрал номер Саши. Во дворе Сашу все называли Саша-Хоть-Когда. Или – Саша-Хоть-Куда. Кто как. Ожидая голубого, Боря тщательно втирал в озлобленный пенис вазелин.

Санек пришел довольно быстро, еще быстрее приспустил джинсы. Горячий член Бори вонзился в его угодливый анус и начал бомбардировку. Но по мере того как приближалась долгожданная эякуляция, сомнения терзали Борю все больше и больше: "Эх, не то... не то все это... И чего я Милке в рот не кончил?"
Боря высвободился из теплого гнезда приятеля. Саша это понял посвоему: впился ртом в донельзя измотанный Борин член. Но он не проделал и трех челночных движений, как Боря выдрал член изо рта.

– Ты чего? – не понял Саша.

– Исчезни, пожалуйста, – буркнул Боря.

Саша долго натягивал джинсы, надеясь на то, что Боря передумает:

После того как за приятелем закрылась дверь, голый маньяк прошел на кухню. Задумчиво достал тарелку, положил на нее свою опавшую фигню и полил ее растительным маслом...

Вдруг Борю пронзило сладкое чувство. Он достал из холодильника копченую курицу. Положил ее на спину, раздвинул ей ноги. Член Бори взвизгнул и вскочил, как штык.

Он начал насиловать курицу. Ему казалось, что он просто сгорит от возбуждения. Вот тут-то и брызнула долгожданная сперма...

Боря долго не мог отдышаться. Курице, конечно, было полегче – она уже давно не дышала.

"Это ж надо, какая сложная штука – едофилия... Как долго я к ней шел", – подумал Боря и отправился одеваться, попутно соображая, что обтруханная птица конечно же вполне съедобна, если перед тем ополоснуть ее холодной водой..