Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
Сломанные руки
Секс группа: Инцест, Это славное слово – минет, Эксклюзив
Маму ни капельки не смущало то, что я кончаю ей в рот, она просто потом выталкивала всё язычком на салфетку и выбрасывала её. Я пару раз видел, как она делает глотающее движение после этого и это меня возбуждало неимоверно – всё-таки ведь какую-то часть моей спермы она глотает! Ох, ну почему эта мысль так заводит, а?
Когда рука зажила, мама стала снова помогать ею себе, но чаще всё-таки сразу приступала к минету. Меня сводил с ума тот факт, что она старается – не просто отбывает повинность, а заметно старается сделать так, чтоб мне было очень хорошо. Я уже, кажется, испытал на себе все варианты оральных ласк, которые только может подарить женщина – и вылизывание мошонки, и погружение её почти целиком в ротик, и посасывания у основания члена, и длинные движения язычком вдоль всего стволу. Мама разве что не заглатывала член очень глубоко, но зато всегда приятно гладила ладошками мои бёдра и ноги, пока сосала его.
***
Однажды мама прервалась во время процесса и посмотрела на меня.
– Я не могу, подожди минутку, – она встала, залезла одной ногой на кровать и перекинула другую через меня, практически оседлав меня.
Как обычно, она была в своей шёлковой ночной рубашке до середины бедра и в каких-то трусиках, которых обычно не было видно под рубашкой. Но сейчас ночнушка задралась почти до пояса, и я прекрасно видел натянутую чёрную ткань маминых трусиков под ней. Соски маминой груди тоже отчётливо выпирали под тонкой ночнушкой.
Мама посмотрела вниз, взяла правой рукой мой член и направила его себе между ног. Левой рукой она оттянула вбок свои трусики, а затем строго посмотрела на меня:
– Не кончай! – сказала мама и медленно опустилась бёдрами на мой член.
Ох! Мой вздыбленный член, обласканный до этого её ротиком и оттого просто звенящий от напряжения, вошёл в мамино влагалище как в масло. Она там была просто невероятно влажная и так текла, что член погрузился в мокрую мякоть, почти не заметив её.
Мама опускалась вниз, прижимаясь ко мне всей промежностью, потом чуть заметно вращала бёдрами и снова поднималась вверх. Закрыв глаза, она прикусила губу и явно наслаждалась каждым движением. Я бросил несколько быстрых взглядов вниз, но ничего не увидел: мамина ночнушка скрывала от меня это прекрасное зрелище, так ясно горящее в моём воображении – как мой член вонзается в маму, проникая мимо отодвинутых трусиков в её жаркую глубину.
Я жалел, что мои руки не работают и я не могу взять её за груди. Но не прошло, наверное, и минуты, как мама сильнее запрыгала на моём члене, застонала и замерла, опустившись вниз и вонзив мой член в себя на всю длину. Потом открыла глаза, улыбнулась мне и сказала:
– Ммм, как же хорошо!... Ох...
Она покрутила бёдрами ещё немного, вращая в себе мой член, потом медленно сползла с него, приподнялась и поправила трусики прямо надо мной, не пряча от меня это движение. Встала и опустилась на колени возле меня.
– Ну, теперь ты, мой хороший, – она взяла мокрый от своей смазки член в рот.
Меня не нужно было долго упрашивать, я уже был на грани. После нескольких движений моего члена в её губах белые капли вылетели на мамин язычок. Мама привычно дождалась, пока я перестану выплёскиваться ей в рот, отпустила член, собрала всю сперму в салфеточку и выкинула её. Вытерла губы, улыбнулась и вдруг напоследок поцеловала меня в основание члена, точку между яичками и стволом.
Попрощалась и ушла.
***
Такой секс случался нечасто – наверное, раз в неделю. Мама всё так же почти всегда работала ротиком, но иногда снимала трусики и залазила на меня. Теперь мне разрешалось кончать, и кончать прямо в неё.
Мамины волосы на лобке были чёрными, чуть завивались и были выстрижены в широкую полосочку. Интимные губки чуть выпирали, и иногда она находила пальчиками клитор и помогала себе, пока прыгала на мне. Это было завораживающее зрелище: зрелая женщина в одной ночнушке – моя мама! – нанизывается на мой член, жадно вбирает его в себя, вращая бёдрами, и прямо на моих глазах пальчиками трёт розовую ягодку своего клитора. И кончает!
О-о, как же это приятно видеть, оказывается, как женщина по-настоящему кончает! Сначала я чувствовал, как стеночки её влагалища смыкаются в колечко, туго зажимая мой член при каждом движении – а потом она закусывает губы, запрокидывает голову и едва слышно стонет, быстро прыгая на моём стволе. И замирает, отдыхая, так что я ещё чувствую пульсацию её нежных стеночек.
А потом я спускаю свою струю прямо в неё, во влажные глубины её тела, и мама только улыбается, прислушиваясь к ощущением. Наверное, горячая струя спермы хорошо чувствуется там внутри.
Мне очень нравилось смотреть, как мама натягивает трусики после секса. В этом было что-то невероятно женственное, не такое, как во всех других её движениях – ну, не считая того момента, когда она их снимала: изящные женские ладошки приподнимают ночную рубашку, открывая бёдра, поддевают резиночку трусиков и тянут их вниз, обнажая мамины прелести.
***
Когда мне сняли гипс, наши отношения прекратились далеко не сразу. Мама теперь приходила ко мне только если никого не было дома, но зато мы теперь могли менять позы: я помню это ощущение, когда я впервые сам обнажил её грудь. До этого все шаги мама делала сама, а тут я словно вторгся на её территорию. Она не возражала, и я впился губами в мамины упругие соски, целуя и лаская их, а потом смял её груди своими ладонями. Как же я мечтал об этом всё то время, пока лежал, закованный в гипсовый панцирь! И потом лечь на неё, почувствовать всем телом мягкий бархат её кожи, гладкие изгибы ног, обвившихся вокруг моих бёдер – и иметь возможность самому контролировать ритм, с которым я вонзаю член в её тело. О, это было прекрасно!
Вторым открытием был секс, хм, на четвереньках. Однажды мама сама стала так, приглашая меня войти в неё сзади. Нет, не в попку, просто сзади. И вся полнота этой картины чуть не свела меня с ума: взрослая женщина с раскрытыми ногами, приглашающая меня взять её вот так, её округлые ягодицы, которые я видел впервые, и розовая запретная дырочка её попки, так доверчиво предъявленная мне. Я не рискнул прикоснуться к этой маминой дырочке или поласкать её, я просто держал маму за бёдра и старательно наполнял её на всю длину своим членом.
Мы никогда не целовались. Точнее, мы попробовали один раз, но это оказалось так странно, что мы больше даже не пытались. У нас был чистый секс – страстный, приятный, но без поцелуев.
Мама часто подсказывала мне, что делать, то прикасаясь пальчиками к моей руке, сжимающей её грудь – "сильнее!", то к моим бёдрам – "помедленней." Мне кажется, она так потихоньку учила меня, как надо обращаться с женщиной в постели, и я очень благодарен ей за это.
Постепенно наши встречи стали всё реже и реже, а потом и совсем сошли на нет, когда я стал встречаться с новой девушкой. Некоторое время я боялся, что меня до конца жизни будут преследовать фантазии о моей маме, но нет, этого не произошло. Мне кажется, что она помогла мне повзрослеть и лучше почувствовать себя мужчиной, и очень хорошо, что мы вовремя остановились.
Email автора: