Заветы Эроса. Часть 1

Верочка, конечно, промолчала, а Боря через некоторое время заговорил снова:

– Человеческое тело – это величайший, непревзойденный шедевр Создателя. Им нельзя не любоваться. В нем нет ничего лишнего, оно единое целое, в нем нет приличных или неприличных мест. Чем, скажите милые девочки, чем ваши верхние губки приличней, чем нижние, чем наши отростки в виде рук и пальцев приличней моего отростка в виде члена, или уши, чем мошонка?

– Вы что, верите в бога? – Спросил я его.

– Мне ближе «пантеизм», учение, отождествляющее бога и природу, Вселенную. Как появилась Вселенная, Земля, все сущее на ней, мы не знаем.

– И уверяю тебя, Верочка, – продолжил Борис, – это просто твое предубеждение, что смотрят только между ног, там все равно у вас ничего не видно, пока не захотите раскрыться, это у мужиков все снаружи. В действительности смотрят просто на красивую женщину, ее тело. Ведь то же самое и на обычном пляже. А когда ты идешь одетая по улице города, на тебя мужчины не смотрят, не оборачиваются? Наверное, чаще, чем здесь. И ведь вам это приятно. Вы и прихорашиваетесь, и стараетесь одеться в одежду посексуальнее, чтобы привлечь внимание.

– Но там я одетая, а здесь голая, ведь у человека есть чувство стыда, как быть с ним? – спросила после некоторого молчания Вера.

– А откуда оно появилось? В генах понятия стыда не заложено, это не биологический инстинкт. Появляясь на свет, ни один ребенок не знает того, что наготы нужно стыдиться. Детей принудительно учат ее стыдиться. Причем в каждом обществе по-разному. Папа Римский Иоанн Павел II говорил, что в каждом обществе причины того, что считать стыдным, обусловлены разными взглядами людей. В западном обществе детям говорят, что стыдно показать писку, в восточном, что женщине уж лучше оголить себя ниже пояса, чем показать свое лицо незнакомому мужчине.

Нагота была совершенно обычным делом в античном греческом обществе. Вспомните их скульптуры. Спортом занимались в обнаженном виде, возьмите первые Олимпийские игры. Граждане Рима – включая и ранних христиан – мылись обнаженными в общественных банях вместе – и мужчины и женщины. Во многих дохристианских языческих религиях, распространенных и на территории и нашей страны, и в западной Европе и Великобритании, нагота играла важную роль в языческих обрядах и ритуалах. Возьмите наш праздник Янки Купала. Даже христианская мораль изначально не отрицала наготу, у ранних христиан не было каких-либо предубеждений против совместного обнажения. На протяжении нескольких первых столетий христианства мужчины, женщины и дети крестились вместе – обнаженными.

Одежда скрывает естественную красоту человеческого тела. Я не поручусь за точность цитаты, но Микеланджело говорил: "Найдется ли такой человек, который настолько пуст и слеп, что не может осознать факт, что человеческая стопа более благородна, чем обувь, надетая на неё и что человеческое тело более красиво, чем одежда, которая на него одета? " На протяжении тысячелетий люди воспевали и поклонялись человеческому телу. Примеры тому – величайшие шедевры художников, скульпторов, поэтов, которыми мы восхищаемся и сейчас. Вот мы с Настенькой и считаем, что красота и стыд несовместимы. Красота не может быть стыдной.

– Но ведь существуют определенные моральные нормы, – не уступала Верочка.

– А кто эти моральные принципы установил? – усмехнулся Боря – до пятого века нашей эры нагота была обыденностью. А потом наступило тысячелетие церковного мракобесия. Современные моральные устои были созданы государством и Церковью в средние века из чисто политических соображений. Эти моральные устои контролировали не только наготу, но и сексуальность в целом. Церковные лидеры даже указы принимали запрещающие секс по воскресеньям, средам и пятницам, а также во время постов и в другие праздничные дни. Неужели те, кто хулит сейчас нудизм, придерживаются и этих запретов? Церковь тогда и искусство, и литературу и науку уничтожала.

Если человека, такого, каким он есть, создал Бог, то, как богоугодное может быть греховным, стыдным? Это касается и тела человека, и отношений между людьми, в том числе и сексуальных. Не зря мы говорим об эпохе Возрождения, причем возрождения во всем.

Мы с вами свободные люди, имеющие собственные взгляды, собственные принципы. Мы уважаем моральные принципы других людей и не собираемся шокировать их своими. Но если, на мой взгляд, быть обнаженным в обществе обнаженных людей не стыдно и морально, почему я должен поступать наперекор себе, своим убеждениям?

Сейчас взгляды людей на обнаженность меняются. Даже на государственном уровне. В Дании нагота легальна на всем побережье, кроме нескольких специальных «одетых» пляжей! Почти столь же свободно в этом отношении и шведское побережье. Отдых на пляже без одежды стал нормой в Румынии. В Финляндии, Германии очень распространены сауны, и их всегда посещают обнаженными, как правило – в смешанной компании.

Уверяю тебя, Верочка, проведя несколько дней на этом пляже, ты перестанешь испытывать какие-либо волнения потому, что твоя нагота не противоречит принятым здесь моральным нормам.

– Хорошо, еще один вопрос, – Верочка замялась, не зная как сказать, – нагота ведь действует возбуждающе.

– В первые несколько дней, конечно. А потом проходит. Нудисты воспринимают человеческое тело как нечто естественное, общаясь, даже не замечают, что они обнажены. Люди с ханжескими устоями считают нудистов извращенцами, сексуальными маньяками. Отнюдь. Сама по себе полная нагота не эротична. Нагота в группе людей разного пола не обязательно сексуальна. Мы не эксгибиционисты, мы раздеваемся не для того, чтобы показать свои половые органы другим, привлечь их внимание и пробудить сексуальный интерес. Сексуальная реакция – это скорее вопрос желания, чем степень одетости. Неужели вы с Володей не возбуждались, когда на вас была одежда?

Лично я полностью разделяю философские взгляды натуризма. Они учат принимать друг друга и окружающий мир в их наиболее естественных состояниях, поддерживают стремление людей к гармонии с природой и друг с другом. Ведь природа – это не только деревья, море, скалы, это еще и наши тела. Общаясь на таком уровне с природой, человек получает еще и уникальный чувственный опыт – нагота обостряет восприятие. Скажи, Верочка, тебе понравилось купаться без купальника?

– Если честно, было впечатление, что волны, вода, ласкают меня везде-везде, это непередаваемо, в купальнике ничего такого не чувствуешь, даже… даже возбуждало немножко, – тихо закончила Вера, и уже громче – а когда выходишь, ветерок обдувает все тело, купальник мокрый не прилипает, ощущения сказочные и невероятное чувство свободы.

– Хотя я еще стесняюсь, – добавила она чуть погодя.

Боря поднялся, извинился, что заморочил нам голову своим философствованием, и предложил охладиться. Идя в воду, я прокручивал в голове диалог между Борисом и Верой. Мне было понятно, что жене нужно было оправдать саму себя, убедиться, что она сделала правильно, придя сюда, сделала правильно, что разделась и сейчас вся такая голенькая перед чужими людьми. И получить подтверждение правильности всего этого она должна была не от меня, любящего мужа, который сам привез ее сюда, все ей позволит и оправдает, а от человека постороннего, и оно должно было быть убедительным. А в «философствованиях» Бориса Вера не уловила ни грамма пошлости, иначе тут же оделась бы и ушла. Но вот она идет с ними, стройненькая, гордо подняв голову, видно по душе ей пришлись его речи.

В воде мы себя вели уже более раскованно, поплавали, ловя друг друга и бросая в воду. Здесь уже не обошлось без взаимных прикосновений к разным частям тела, но мы этого и не замечали. Вдоволь накупавшись, мы купили у коробейника пива и вернулись под зонтик. Было очень жарко, солнце палило несчадно, Верочка за два дня немного обгорела и когда заговорили о планах на следующий день, сказала, что, наверное, останется со мной дома, иначе сгорит окончательно. На это Борис ответил, что они завтра тоже не собирались приходить на пляж, а съездить в Керчь. Они приехали на машине, и если мы не возражаем, можем поехать вместе, будет веселей. От такого предложения трудно было отказаться, мы поблагодарили своих новых друзей и договорились, где и когда встретимся завтра в Феодосии.

Продолжение следует.