ПОЕЗДКА В ПАРАДАЙЗ Ч 4

Лерка, пытаясь приоткрыть веки, открыла заспанные глаза. Откинув покрывало, она выпростала вверх руки, сладко потягиваясь. Ей показалось, что она вырубилась на целый час, но на самом деле прошло минут десять, не более. Из ванной доносилось знакомое ей уже вошканье, пол года назад она случайно застукала Марго с ее отцом, и поначалу дико приревновала, устраивала пару раз бойкоты и истерики, но потом смирилась: потому что очень любила папку и была благодарна тетке, которая семь лет назад заменила ей родную маму, умершую от воспаления легких...

За окном, на другой стороне дома, громыхнуло, и по подоконнику затарабанил мелкий дождь. Боязливо, закутавшись вновь в легкое одеяло, она прислушивалась к тому, что происходило в ванной. Оттуда были слышны Маргошины вздохи и характерные звуки: плюх... плюх... чвак... чвак...

"Не долго, мучалась старушка..." – сквозь полумрак, глядя на резной потолок в комнате – подумала племяшка – "Ничего, мне тоже сегодня перепадет, и еще посмотрим, кому больше достанется!".

Спустя пять минут, когда за окном и ванной все затихло, она бодренько вскочила с постели, набросила на голый стан полупрозрачную комбинашку, подаренную ей на Рождество и тихонько, на цыпочках прокралась в коридор.

Подойдя к полу прикрытой двери, она заглянула любопытной лисьей мордочкой вовнутрь: к ее шпионскому разочарованию там был уже финал представления: Степаныч стоял возле умывальника и обтирал свою шею и плечи мокрым полотенцем, а тетка плескалась за полиэтиленовой шторкой в ванной, поставив ногу на край ванны.

"А задок у него ничего, у папки он намного волосатей..." – завершив осмотр помещения, резюмировала она.

Прошмыгнув дальше в кухню, включила свет и по привычке потянулась к холодному чайнику – после вина, скачек на кресле и "партизанской вылазки" в горле совсем пересохло. Сделав пару спасительных глотков из носика, грюкнула им о плиту.

– Лерчик, ты уже здесь? Ставь чайник! Сейчас торт будем кушать... – донесся радостный голосок тетки.

Из купальной комнаты.

– Ставлю, ставлю... А вы тоже, выползайте... Кролики! – буркнула в ответ та, зажигая конфорку.

Первой, в проеме двери появилась сияющая от радости "крольчиха", одетая в цветастый шелковый халат, разрисованный чудными иероглифами.

– Ой Лерусик, сегодня такой прекрасный вечерок, правда? – лизнув натруженные губы язычком, она прикоснулась к нему указательным пальцем и поправила непослушный локон на своей растрепанной прическе.

– У вас, да! Так пыхтели что я аж проснулась...

– Ну, подумаешь, побаловались немножко... – пытаясь как-то себя оправдать, ответила старшая.

– А я может тоже хочу.. побаловаться – с вызовом выпалила ей племяшка, вертя в руках чайную ложку и зыркнула на Марго.

– А тебе никто и не запрещает, только таблетку выпей, рановато тебе еще с пузом ходить – бережно ставя посуду в мойку, добродушно ответила Александровна. – Видела я, как вы кресло в твоей комнате чуть не сломали – и, обняв за плечи повеселевшую племянницу, чмокнула ее в ушко.

– Ура! Ритулечка, ты просто супер... – хихикая и хлопая в ладошки, Валерия как маленький котенок лащилась к ней.

Отворив верхний шкафчик, женщина достала упаковку противозачаточного средства, выдавила из блистера пару шайбочек, и вложила их в руку девчули.

– Давай, разжуй только... вон минералкой запей!

Мелкая старательно выполнила ее указания, и немножко поморщилась:

– Горькие такие... бе...

– Зато надежные. Уже ведь месяц их пьешь... Привыкай, бабская доля она такая – не мед...

Маргарита села на свое законное место, во главе стола, и привлекла племяшку к себе.

– Эх время то как летит... Еще недавно сиську сосала, а теперь пора и другое попробовать... – Марго прижала еще большее ее к себе и ласково погладила выше коленки.

– Да на новый год уже пробовала – с сумасшедшинкой в глазах, подтвердила та, тетушкины догадки.

Будучи ей второй мамкой, Александровна мягко и ненавязчиво подсказывала Лере, как нужно вести себя с противоположным полом, где настоять на своем, а где и немножко позволить, дабы получить и свое удовольствие: рассудительность и тонкий расчет были заложены в их роду, в крови. Вот поэтому и все остальное у них тоже ладно складывалось: и в бытовых мелочах, а в интимных вопросах, тем более.

– Ленька чтоль уговорил? Или этот, как его... Нестеров?

– Неа, не угадала. Препод наш, Ботаник – Матюхин Юрий Петрович.

– Кто такой? Давно он у вас? – нервно тряхнула вверх белой копной Маргарита.

– В декабре пришел, после института вроде... Но уже женатик – гордая своей осведомленностью, ответила Лерка.

– Ты там аккуратней, мартышка... Учебу и удовольствия не смешивай, тем более с молодым женатиком – нам скандалов не нужно, ясно? – полумягко, полу-строго, сказала старшая.

– Ага, – ухмыльнулась в ответ ученица, вспоминая как Петрович, по кличке "Матюха" по пьяни попал в их женский туалет, и потом с трудом не мог из него выбраться, зажатый со всех сторон галдящими и здорово наклюкавшимися старшеклассницами...

В это время, дверь ванной открылась, и оттуда появился Степаныч, пока он искал, где выключается свет, тетушка успела шепнуть Лере:

– Я ему папкин одеколон дала, соскучилась... – подмигнув ей, женщина обратилась к гостю:

– Проходи, Володенька, присаживайся сюда – и, похлопав по кожаной обивке, широкого сиденья кухонного уголка, "укротительница" таежных медведей доброжелательно указала ему на его новое место.

Учтиво кашлянув в кулак, Вован, неспеша присел рядом с ней и старался не смотреть в сторону Валерии, видимо оживив в памяти свою недавнюю замену лампочки вместе с ней.

– Да мне бы покурить... – увидев на плите пыхтящий паром чайник, засуетился он.

– Потом покуришь, а у нас сначала "сладкий стол". Лер, доставай тортик из холодильника, а я пока чаек заварю – встав из-за стола, она отошла к мраморной столешнице, и, взглянув вполоборота в его сторону, улыбнулась так, как улыбаются небожители, посвященные в такие тайные дела, о которых даже и не догадываются простые смертные.

Встрепенувшись, Лерчик, открыла дверцу холодильника, и, прикусив большой палец, застыла на мгновение в раздумье. Грациозно нагнувшись и зардевшись как маков цвет, она стала искать среди забитых снедью полок, нарядно оформленное сладкое.

... На такое – как на огонь, воду и что там еще – можно было смотреть вечно! Занавес, и так очень короткой леркиной ночнушки, был медленно поднят, представив буяновскому взгляду потрясающий по красоте вид:

Сочная, идеальной формы попка сверкала двумя полушариями, под которыми прятался, маленький, покрытый пушком персик, и вдобавок ко всему, как почудилось Степанычу, еще и дразнился своим розовым язычком. Невольно залюбовавшись этим зрелищем, Вован откинулся на спинку уголка и ошарашенно наблюдал за всем этим, невольно поймав себя на мысли, что никогда еще не видел в таком положении ни одну из своих женщин.

Зная, куда он сейчас смотрит, Лерка нарочно, то и дело гарцевала перед ним голой попенцией, которая, словно живая, разговаривала с ним и призывно нашептывала: "Теперь ты понимаешь, что ни какие Маргошины пироженные с мороженными не заменят тебе этого?"

Боясь шелохнуться, Буянов потянулся левой рукой к середине стола, и, слава богу, наткнулся на стоящую там бутылку с минералкой, схватил ее, и из последних сил отведя взгляд, стал откручивать крышку.

– Фухх... Еле нашла – довольная произведенным эффектом, девица захлопнув ногой дверку, и осторожно пыталась поставить тяжелую тортилу в прозрачной упаковке на край стола.

– Лерочка, давай я помогу – за такой откровенный стриптиз и попореверанс в его сторону, Степанович готов был покорить любые горы и даже победить всех Змеев Гавриловичей на белом свете! Он подхватил из ее ладошек круглый коробок и одним гусарским движением вскрыл блистерную упаковку, умудрившись при этом легонько стукнуться с ее лобиком.

– Ой. Ты че бодаешься, Хоттабыч? – расхохоталась Лерка, догадываясь о причине такого благородного порыва с его стороны и неуклюжей горячности.

– Извини. Дай поцелую – уже смелее и раскованнее вдруг предложил мужчина.

– Так не туда! – запротестовала девушка, когда он по-отечески чмокнул ее в челочку – В губы давай, по-взрослому! – Валерия интуитивно почувствовала мужской интерес к ней, как к женщине, еще до конца не понимая, как он поведет себя в присутствии еще одной, более опытной самочки. Обхватив его за шею, она требовательно притянула его к себе и суицидально впилась в его пересохший от волнения и стресса рот.

– Эй, целовальщики, а ну ка дайте я чашки поставлю... – миролюбиво заметила Марго, поворачиваясь к столу крутыми бедрами, но мешать им не стала, а лишь театрально закатила глазки и развернулась за третьей чашкой и сахарницей – она была очень довольна тем, как продолжается вечер...

***

Торжественно вручив нож, единственному, за последние пол года в их доме, мужчине, хозяйка разложила нарезанные кусочки торта на блюдца, и снова огорошила Степановича очередным предложением:

– Может, к чайку чего покрепче выпьем? У меня есть одна, довольно полезная настоечка, тебе она понравится!

Вован нейтрально пожал плечами, мол, я и не против, побаиваясь что-то говорить по этому поводу вслух: ему не хотелось выглядеть в их глазах человеком, зависящим от спиртного. Он и вправду пил очень редко, да и то, в основном по праздникам...

– Рит, а нам с тобой шампанского! Ты обещала, ну то, что тебе подруга из Франции привезла – тут же жалобно заканючила Валерьи, потирая ладошки.

– Деточка, а ты не лопнешь? Володя еще подумает, что тут алкаши какие-то живут! – с усмешкой спросила ее Александровна, доставая из нижнего шкафа кухонного серванта небольшую стеклянную бутылочку, в виде пузатого шара закрытого наверху плотной, корковой, пробкой.

– Неа... – почти хором ответили оба, оставшиеся за столом.