История эта случилась три года назад, когда я учился в школе, в восьмом классе. Мне было 14 лет. Я тогда учился плохо, много прогуливал, задания не делал, на уроках только тем и занимался что смеялся с друзьями. Нашей классной это надоедало, она всячески пыталась вразумить но у ней ничего не получалось. итак как-то раз я остался убирать класс. Классной руководительнице нашей было лет 30, молодая, веселая. Я подметал пол а она смотрела какие-то свои бумаги и периодически задавала мне воросы так о жизни. Вдруг она спросила о девочках, есть ли у меня опыт? Я ответил что хотел бы незнаю затрудняюсь с чего развод женщины начинать. Она подумала и сказала: – Соблазнять надо начинать с попочки – и мило улыбаясь она обвела руками два полукруга. Я не понял что она имеет в виду. Она пояснила: – Так ...
Взгляд снизу. Она обречена, ее грудь слега приподнялась надежно удерживаемая его рукой, он подносят иголку к соску, собираясь проткнуть его насквозь, она напрягается, низ весь обмяк, вдруг начинают подрагивать ноги, сердце съежилось и дыхание замирает: нет, иголка еще не в теле, она застыла в миллиметре от него на границе ареолы, но руки связаны, верхний медлит, но сегодня он сделает ЭТО и игла сейчас непременно вонзится. Она такая тонкая, такая острая, такая: стальная, а грудь такая нежная, беззащитные соски напряглись и торчат вызывающе. Сейчас: нет, а показалось, что коснулась: О-ой! Место воздействия ярко высвечивается: или меркнет, а игла уже глубоко вошла, появилась немного жгучая боль, она стала нарастать следом за иглой, кожа на противоположном конце ареолы быстро вздымается маленьким ...
Пол напоминал наждачную бумагу. Майкл вскрикнул, рванулся, металл рвал и царапал кожу. На мгновение мелькнула паническая мысль, что он застрял и теперь лишь глубже увязнет в острой ловушке. Но через несколько шагов он освободился и не бежал, вопреки указаниям, а осторожно пошёл вперёд. Как только порция уколов ударяла в тело, юноша отходил в сторону. Но иглы всё равно терзали. Проткнув кожу и мышцы, они шатались при движении испытуемого, усиливая страдания. К концу пути его пересекали беспорядочные кровоточащие полосы, подошвы стёрлись, их жгло и рвало. Майкл, казалось, чувствовал пульсацию каждого сосуда, тысячи импульсов дёргали его, заставляя стонать, иголки словно остались в теле, продолжая впиваться болью до костей. Не успел подросток очнуться, как на глаза ему очень плотно надели ...
Их было трое. Они сидели в комнате и пили пиво. А она лежала раздетая в холодной ванне уже около часа с тряпкой во рту. Все конечности онемели. Ноги были прочно связаны вместе и руки тоже, веревка обвивала ее грудь, живот, проходила между ног и связывала ноги и руки вместе. Они оставили ее здесь подумать над тем, что она сделала. Ну настукачила, и что? Ей ничуть не жаль. Жаль, что они поймали ее. Как можно было быть такой самоуверенной? После двух дней после случившегося пойти по городу, когда уже далеко за полночь, одной? Она знала, что они ее поймают. Но она была слишком горда, чтобы прятаться от них. И вот, нарвалась. Ее мысли прервали шумные шаги. Она задрожала и прикрыла от страха глаза. Что они с ней сделают? Они втроем вошли в ванну и включили горячую воду. На секунду стало хорошо, ...
Его язык проник глубоко внутрь. Рот впился в половые губы, взасос целуя чисто выбритую пипку. Майкл глотал её соки, словно не мог насытиться. Ксанда плотнее притиснула голову юноши, перебирая чёрные густые волосы, отчего по телу Майкла бегали приятные мурашки. Ксанда содрогнулась, тихо застонала, больно сжала шею партнёра. После волны оргазма ей хотелось слегка перевести дух. Она села на диван, придвинула к себе Майкла и взяла в рот напряжённый, пульсирующий член. Юноша тихо охнул и запустил руки в пышные рыжие волосы Ксанды. Она то полностью заглатывала, то слегка касалась губами истекающей соком головки, то обхватывала ртом весь ствол. Майкл подыгрывал ей бёдрами, посылая член поглубже, ногти Ксанды вонзались в его ягодицы. Майкла хватило ненадолго. Он выплеснул в ротик красавицы струю ...
Майкл, восемнадцатилетний юноша, стоял перед тремя взрослыми абсолютно голый. Он не особенно смущался, так как сие обстоятельство не выходило за рамки обычного порядка вещей. По достижении данного возраста все особи мужского пола этой местности проходили инициацию – обряд посвящения в воины. Они расставались с детством и становились мужчинами путём жестоких испытаний. Не выдержавшие – погибали. Отец тренировал Майкла постоянно с самого нежного возраста. Изнурительные физические упражнения, изматывающие пробежки и подводные заплывы, обливания холодной водой даже в снежное время. И ещё – порки. Они проходили в последний день недели. Отец выводил голого сына во двор, подвешивал за ноги к турнику и стегал его длинной серебристой цепочкой по всему телу, щадя только голову и половые органы. ...
– Тётя Клава, пожалуйста, начинайте, – взмолился юноша. – Ишь ты, какой прыткий, – усмехнулась женщина. – Что ж, действительно пора. Она высоко взмахнула и обрушила на спину племянника первый удар. Энди стиснул зубы, но не смог сдержать стон. Он дёрнулся и изо всех сил вцепился в батарею. Вновь розги со свистом рассекли воздух и стегнули по пояснице. Юноша тонко вскрикнул. От жгучей боли голова его закружилась. Он тряхнул ею, пытаясь прийти в чувство, и тяжело задышал. Ягодицы и задняя поверхность бёдер оказались гораздо терпеливее, и подростку даже удалось сдержать крик. Но напряжённые икры отреагировали сильнее. Так прошло пять ударов. Тётя снова взмахнула прутьями и повторно хлестнула по икрам. Энди закричал более протяжно. Всё его тело сзади беспорядочно пересекали вспухшие багровые ...
"Еблась с кем-нибудь?" "Нет, госпожа: Пожалуйста, отдайте мою одежду, я выполню любой ваш приказ, только верните мои вещи, умоляю:" "Хорошо, так и быть, я сегодня добрая. Засунь себе в жопу эту морковку и пиздуй на речку, нарви нам там побольше крапивы и камышей" "Слушаюсь, госпожа, спасибо большое за доброту!" – я облизала морковку и засунула поглубже в свой анус, а потом побежала, шарахаясь от окон и освещённых мест, к реке, где нарвала охапку камышей и крапиву. Я догадывалась, что они этой крапивой собираются меня отхлестать, но ничего, вытерплю. Тут я увидела местных ребят, которые купались голышом в реке. Я впервые увидела пенисы и яички, правда издалека, но между ножек у меня увлажнилось и я принялась теребить клитор. "Чё так долго?!" – госпожа была недовольна "Свяжите ей руки!" ...
– Видишь, что ты наделал, бесстыдник. Сколько наплескал! И мне руку испачкал. Ну-ка, оближи. Ничего не соображающий подросток слизнул языком белые капли, чувствуя вкус собственной спермы. По приказанию родственницы он налил ведёрко воды, взял тряпку и тщательно убрал за собой. Всё также красный и смущённый, Энди, тем не менее, чувствовал облегчение. В туалете он вытер член бумагой и вернулся в зал. Происшедшее, как ни странно, несколько ободрило наказуемого. Он думал, что ничего более постыдного и ужасного с ним произойти уже не может. – Ты меня огорчил, Энди. Я вижу, ты всё же получаешь удовольствие от подобных пакостей. Что ж, лучший способ снять возбуждение – холодный душ. Обувай шлёпанцы, бери доску в ванной, мыло и пойдём на улицу. Подросток обомлел. – Да не бойся, в сад пойдём, там ...
"Да, госпожа." – покорно опустив голову, ответила я. "Во-первых – продолжала Вика – тебе запрещено носить нижнее бельё, во-вторых тебе не разрешено пить, жрать, срать или ссать и тем более дрочить без нашего разрешения. Кстати, ты обычно часто дрочишь?" "Я это не делаю." – покраснев, соврала я. "Не пизди" – спокойно отреагировала моя мучительница – "По глазам вижу, что теребишь клитор. Да, в-третьих, тебе запрещено врать, а любые приказы ты должна исполнять беспрекословно, поняла, сучка?" "Да, моя госпожа" – смиренно ответила я "Вы праву, я дрочу, простите, что соврала" "Это хорошо. – сказала, хитро улыбнувшись госпожа, – а теперь раздевайся" Я несколько секунд стояла, замерев, не веря, что это говорят мне, потом стала с неохотой и дрожью в коленках стягивать с себя через голову кофточку, ...
