Случилось это в тот день когда мы посорились с мужем. Моя подруга выслушав моё горе предложила сьездить на недельку в Париж. Я недолго подумав согласилась. Когда мы приехали она сняла номер на семейную пару сказав мне что так дешевле. Однажды вернувшись с магазинов мы премеряли нижнее бельё. она сказала что у меня красивое тело, даже очень сексуальное! После этого я пошла в ванну. Ко мне постучалась Алла и вошла. – Мож спинку потереть? – улыбаясь спросила она я не отказалась. Она начала нежно гладить мне спину мочалкой, а потом положив её на полку стола нежно гладить по спине. Я поняла к чему она клонит не стала сопротевляться. Алла нежно спускалаль руками по спине . Она гладила мои ягодицы. а потом сказала что утром продолжем. Я ничего не поняла. Утром я встала и увидела что Алла уже ...
В 1994 году заведующей рекламным отделом фирмы, где я работал бухгалтером, была женщина в возрасте тридцати семи лет. Ее звали Нина. Она была достаточно крупной дамой с темно-каштановой гривой волос и замечательной фигурой. На нашей фирме было ни одного мужчины, который не хотел бы ее. Высокая зрелая женщина с грудью четвертого номера и длинными стройными ногами, переходящими в упругий зад, который заставлял оборачиваться ей вслед не одну мужскую голову. Нина руководила рекламным отделом, в котором работали три девушки, считающие ее своей наставницей не только в работе, но и в искусстве привлекать к себе мужское внимание. Я же чаще смотрел на ее ноги, потому что с детства меня притягивали женские ножки, обутые в соблазнительные сапоги. С этой точки зрения Нина была моим идеалом. Только ...
Дверной молоток был сделан в виде женского сапожка на высоком каблуке. Виктория Мартинс задержалась на мгновение, кусок блестящей желтой латуни, за который она взялась, привлек ее внимание. Молоток был увесистым, но искусно выполненным в виде высокого, до колена, сапога со шнуровкой, плотно охватывающего соблазнительную ножку. Шнурки спереди были воспроизведены со всеми деталями, с боков и сзади на металле умело были выгравированы швы, какие бывают на настоящих кожаных сапогах. Виктории необычный молоток показался по-своему замечательным. Но она была совершенно одна на темной улице в той части города, которую представляла себе достаточно смутно, съежившаяся под зонтом, стараясь укрыться от проливного дождя, и она спешила. Поэтому после короткой паузы она с силой ударила молотком по двери. ...
Стояло на удивление прохладное летнее утро. Поднявшись по ступенькам домика, Алена постучала в дверь. Никто не ответил. Наверное, Димкина мама уехала в город, – подумала она, – и он сейчас один. Они познакомились два месяца назад в университете, когда семестр уже собирался завершиться и нужно было начинать думать об экзаменах. Алена заканчивала первый курс филфака, Димка – третий математического. Несмотря на красивый и бурный роман, как-то быстро сложившиеся удивительно теплые и доверительные отношения, экзаменов они не завалили, а сдали их даже весьма успешно. К неописуемому удовольствию обоих оказалось, что дачные домики их родителей находились за городом в одном дачном поселке и недалеко друг от друга, что сулило многообещающее лето. Алена потихонечку зашла в комнату – Дима спал. Он ...
Сьюзи, не веря своим глазам, уставилась на бумажку, которую она держала в руках. "Что случилось?" – спросила Андреа, ее лучшая подруга. "Черт побери, я не могу в это поверить!" – воскликнула Сьюзи. "Еще одна "двойка"! Да к тому же в самом конце семестра! Если я вылечу из колледжа на первом же курсе, родители меня просто убьют!" "А что говорит Джонсон?" "А! Ты же знаешь этого склизкого ублюдка. Все, что он может, это пялиться на девушек на своих лекциях. Сказал, что он может дать мне несколько дополнительных уроков, если я захочу." "И что ты решила? Будешь брать эти уроки?" – спросила Андреа. "Ты шутишь? Это значило бы, что я потеряю все вечера до конца месяца! На кой черт мне это нужно?" Андреа задумалась на минуту, и в голову ей пришла одна идея. "Ну, есть еще один способ: Помнишь, я ...
Эта история имела место летом 1995 года. Мне тогда было 24 года. У меня был хороший друг Саша, моложе меня, ему в то время было 19 лет. Я его воспринимал как пацана, а он меня – как авторитет, старшего друга. Он был стопроцентным натуралом, по крайней мере судя по его поведению. О том, что я гомосексуал, он не подозревал, как и о том, что я увлекаюсь клизмами. Однажды мы с Сашей сидели у меня дома, пили пиво, слегка опьянели. Сашу вдруг потянуло на откровенность, и он сказал: "Вов. знаешь, я когда-то, довольно давно, увлекался всякой наркотой, нюхал клей, растворители разные, траву курил. И вот у меня сейчас постоянное ощущение, что я тогда подпортил себе мозги основательно, что я хуже и медленнее соображаю, чем мог бы. Ты случайно не знаешь, чем можно помочь этой беде? Я тут уже начал ...
Она лежала на кровати, покрытая капельками пота. Ее ноги были широко раздвинуты, так, что был виден конец вибратора, торчащий из ее попки. Черная повязка на глазах резко констатировала с ее бледной кожей. Он остановился в дверях и посмотрел, что происходит в спальне. Из-за повязки на глазах она не могла его видеть, но чувствовала его присутствие. Он стоял возбуждаясь все больше и больше, глядя на ее влажные, блестящие, половые губы, которые лизала и сосала с причмокиванием его сообщница. Он слышал тихое жужжание вибратора, который женщина оставила включенным в попке его жены. Его жена представляла собой прекрасную картину. Тихо он вошел в спальню. Из ящика комода он достал две длинных шелковых ленты, которые приготовил заранее. Подойдя к кровати, он крепко привязал концы лент к спинке ...
Роальду Далу, с почтением. Сказать, что погода в Париже в октябре 1787 года был отвратительна – означало польстить ей также грубо, как сказать старой шлюхе, попавшей в Бисетр, что у нее внешность юной девы. По крайней мере, доктор Жозеф, как его называли пациенты, был в этом уверен. Карета, которую за ним прислали в этот вечер, постоянно застревала в раскисшей грязи, кучеру приходилось немилосердно нахлестывать лошадей, чтобы продолжать двигаться вперед, а ливень, с яростью грохотавший по крыше, грозил ворваться внутрь, словно банда безжалостных разбойников. И еще доктор думал, что если бы не большие карие глаза молоденькой служанки, приехавшей за ним, и сейчас, при каждом рывке кареты, с ойканьем валившейся к нему на колени, – черта с два он выбрался бы из дома в такой мерзкий, дождливый ...
Николай поднялся с постели и, не спеша, пошел в ординаторскую. – Входите, входите! – услышал он певучий голос Майи Михайловны, заглянув в приоткрытую дверь, – да закройте дверь на защелку, чтобы нам не помешали: я хочу поговорить с вами, что называется, тет-а-тет. Проходите, садитесь вот сюда, надеюсь, вам будет удобно. – Она указала на дальний от двери конец старого низкого дивана, усевшись на который, Николай провалился, чуть ли не до пола. "Без посторонней помощи с этого дивана и не поднимешься, – подумалось ему, – зачем я ей понадобился?. Сама на нормальном стуле сидит". Майя Михайловна сидела на "нормальном", хотя и довольно старом стуле, боком к столу, облокотившись на него правой рукой, как раз напротив дивана, на котором сейчас ерзал в мучениях Николай. – Вас, кажется, зовут Николай ...
Я оказался в щекотливом, мягко говоря, положении, когда дверь в спальню распахнулась и на пороге появился Николай, ошалело уставившись на открывшееся ему зрелище. Оля стояла на четвереньках, соблазнительно выставив мне навстречу свою аппетитную попку. Из всего её свадебного наряда на ней оставалась длиннющая фата, да ослепительно белые чулочки с поясом. А я, пристроившись сзади, самозабвенно впихивал в её узенькую попочку свой член. Николай был моим товарищем по работе. Накануне он предложил мне быть его свидетелем на свадьбе, и я согласился. С невестой я познакомился уже в день свадьбы. С первого взгляда между нами как будто искорка проскочила. Оля относилась к тому типу женщин, которые всегда привлекали моё внимание, вызывая нескромные желания. А в своём свадебном наряде она была так ...
