Телефон разбудил меня в четыре утра. Кому не спится в такое время? – с досадой подумал я и нащупал в утренних сумерках трубку. Безо всяких предисловий нежный детский голос. – Саша, это я, Юрка! Ты не спишь? Вопрос, по крайней мере, странный, если не сказать больше. Но ведь это – же Он! Мой Юрка! – Здравствуй, малыш! Как ты там, тебе лучше? Что говорят врачи? В том состоянии, в каком он был, без посторонней помощи трудно даже на мобиле номер набрать. Видимо сумел. Не зря я ему позавчера отдал свой телефон. Вернее не отдал, а подарил. В День Рожденья. Все – таки тринадцать лет, пора уж мобильник иметь. Юрка в больнице уже третий месяц. – Они ничего не говорят. Весь день носились, как угорелые. А мне и правда, лучше. Совсем ничего не болит. – Ты не представляешь, как я рад за тебя, Юрчик! ...
У алтаря стоял мальчик. Он уже давно написал в бумажке "За здравие" имя, поставил свечу и теперь стоял, не шелохнувшись и смотрел на огонь. А на него с икон смотрели лики. Только он не замечал их. Он смотрел на пламя, будто видел в нём какие то разворачивающиеся события. А это и впрямь были события. Он смотрел фильм своей жизни. Маленький, короткометражный, но наполненный стольким количеством сюжетов и событий, что их хватило бы на длинную жизнь взрослого человека. Начало фильма он не помнил, да и кто его может помнить, это Начало? Воспоминания начались с доброй, полной любви, улыбки. И с медведя. Огромный плюшевый мишка с него ростом сидел на диване и смотрел на Алешку невидящим взглядом. Сейчас не понять почему, но Алешка сразу понял, что медведь неживой, ненастоящий. Лешка потрогал ...
Раньше все было нормально. Когда ЕЕ становилось чуть больше, ты забирал ЕЕ, вернее ЕЕ частичку. И моя Душа становилась легче. – Как это в народе говорят. "На душе полегчало". Я с такой радостью отдавал тебе ЕЕ, дарил. И был от этого счастлив! Помнишь, как тогда, на речке я отдал тебе ЕЕ почти всю! А в моей Душе снова открылся кран и хлынул ЕЕ поток. Солнечный, яркий, с лучами радуги! Он безумно красив, этот поток! Но не зря красота и опасность идут бок-о-бок. А вы помните, как в детстве наполняли под водопроводной колонкой на улице резиновый шарик водой? Он раздувался до неимоверных пределов и на радость всем вам разрывался прозрачными потоками воды. А вы смеялись и были счастливы! Но здесь совсем не то. Здесь другое дело. Здесь не шарик лопается. Здесь взрывается Душа, если вовремя не ...
Смеетесь, да? Не надо. Не смейтесь. Грешно смеяться над больными. А Она болеет. Ей всего то три года. Когда Она родилась – мне было тринадцать. Ой, как я с Ней нянчился! Все оберегал от всех, никому не показывал, хотя Она и была всегда со мной. Я в школу – и Она туда же, я – в бассейн – и Она со мной, и на улицу только вместе с Ней. И дома всегда вместе. Мои даже ревновать начали, только к кому – не понимали. Я искал для Нее друга повсюду. И в школе, и в лагере, и даже в рейсовом автобусе. Друга чтобы мы были втроем. я, Она и Он. Тогда бы Она стала ИМ, и мы были бы счастливей всех на свете! Потому, что если ты кому – ни будь нужен – это и есть Счастье. Но друг все как – то не находился, хотя случалось, приглядишься к кому – ни будь, или ты ему "приглянешься" и думаешь "вот ОН, ты так долго ...
Уже месяц, как Он приходит сюда каждый день. В этот тихий город. Город жизнерадостных и печальных, беззаботных и озабоченных, злых и добрых, но БЫВШИХ когда-то людей. Он садится прямо на траву и до позднего вечера не сводит глаз с креста, на котором табличка. А на ней – ЕВГЕНИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ СМИРНОВ (12. О7.86 – 11. О7.98) Они одногодки – Он и Женька. Только Он, как ни странно жив, а вот Женька. Женька, как всегда, смотрит на него солнечно-нежным взглядом и вздыхает. "Ну вот, опять ты здесь!? Мы же договаривались." – Жень, а мне не к кому больше. Им я не нужен. Так, поброжу-погуляю и опять к тебе. С тобой хоть поговорить можно! А они. Да ну их всех! – Ну, подружился бы с кем ни будь. Не пропадать же каждый день на этом кладбище. Конечно, я всегда радуюсь, когда вижу тебя еще у ворот, мне ...
– Пожалуйста, помоги мне. Сегодня вторые сутки пьянки. Для белой горячки пожалуй рановато. Да и не было ее у меня никогда. Я лежу у себя дома на диване. В своей однокомнатной норе. Я знаю, рядом на столе чуть початая бутылка водки. Чувствую, что пора похмеляться. – Пожалуйста, предупреди меня! Что за черт, прямо передо – мной стоит абсолютно раздетый соседский пацан Сашка. Только очертания его какие – то размытые, ненастоящие. Ну, все блин, допился! – Пожалуйста, меня надо предупредить! – Сашек, это ты, что – ли? А чего это ты в таком виде? Да и дверь я вроде закрывал. Фу – у, слава Богу, не глюки. Только странно. У меня в квартире голый тринадцатилетний сосед. Неужели я решился.? Вот черт. Я протягиваю к нему руку, но рука не чувствует ничего, то есть чувствует пустоту! – Сашок, что это ...
"Ты уверена что этого хочешь?" – спросил Он. Она не знала, но чувствовала что отступать некуда и она решилась: "Да". "Хорошо" – сказал Он и пошел открывать дверь. Девушка стоящая на пороге была как по заказу – второй номер груди, немного полновата, но в общем симпатичная. "Какая-то у вас обстановка не романтичная, ни травки ни темноты" – заключила она после короткого знакомства. Травки действительно не было, но темноту организовать оказалось не проблема, и через пару минут она уже раздевалась. "Ну с кого будем начинать?" – поинтересовалась девушка. "У меня если честно такое впервые." "У меня тоже" – подумала Она. За свою короткую 20-летнюю жизнь Она еще ничего подобного не делала, но в сложившейся ситуации это было необходимо. Она не знала что чувствовала по отношению к Нему. Ей надо было ...
Часть 1 – Что за. – простонал я, перевернувшись и зарывшись лицом в подушку. Ага, как же. Шум от включенного пылесоса все равно настиг меня, хотя работал он этажом ниже. – Что за блядская жизнь! – швырнув со злости подушку через всю комнату, я неохотно вылез из постели. Едва взглянув на меня, не прекращая пылесосить, мама буркнула: "Доброе утро". – Доброе, – прожег я ее взглядом. – Какого лешего ты затеяла уборку в 11 часов утра, черт возьми. – Сынуля, а почему бы тебе ни пойти со своими проблемами куда подальше? – она выключила пылесос, и, скрестив руки на груди, уставилась на меня. – Ты не успел проснуться, а уже ворчишь. – Ага, учитывая, что спал я всего лишь два часа. Есть, дорогая мамуля, такая вещь как работа в ночное время, – включив свет в ванной, напомнил я ей. – Я работал до ...
Я проснулся. Было раннее, светлое майское утро. Я бодро вскочил с постели, направился в ванную, сделал все свои утренние дела и пошёл в кухню. Там я соорудил себе небольшой бутерброд и чай. А какие там последние новости? Включим телик. А почему это ничего не показывают? Почему один "снег"? Что-то с антенной? Да нет, вроде всё нормально. Надо другой телик включить. Тоже "снег" идёт. И звука нет. Наверное, проблемы на телестудии. Тогда послушаем радио. Что за чёрт?! И радио не работает! Даже "Маяк"! Тут что-то не то. Ну ладно, поем и потом всё выясню. Пора бы уже и на работу. Одеваемся, идём вниз. Какая гнетущая тишина. Никто не шумит, не бегает, за дверьми квартир не слышно обычного утреннего гомона. Странно, очень странно. Спустившись во двор, я не заметил ни одного человека. Ни одного! ...
Сны вообще странная штука. Почему – то именно там мне везет больше всего. С самого раннего детства я любил уходить в сон. Помню, в детском саду всех укладывали со слезами, а я "брык" – и засопел. И на самом деле – где еще ты сможешь промчаться за рулем машины по сказочному шоссе! Где еще ты посидишь за штурвалом настоящего самолета! И разве кто-нибудь подарит тебе среди бела дня настоящий велик! Просто так! Много прошло уже лет, далеко босоного-сопливое детство. Забыты все сны. Почти все. Один лишь сон я буду помнить, пока жив. И его. Ангела. Я уж не помню, когда мы в первый раз познакомились с ним. Лет в четырнадцать, наверное. Он сел ко мне на край кровати и оглядев меня, улыбнулся – "так вот ты какой!". За окном не было даже намека на луну, видимо, отгул у нее сегодня. Как вчера у мамы. ...
