Он подошел как обычно все пляжники, готовясь кинуть полотенце на уже горячий летний песок. Но за долю мнгновения до того, он повернулся лицом прямо ко мне и сказал по-русски: " Доброе утро!". Я расстерялась. Наша группа только второй день осваивала этот пляж. Я располагалась и в этот раз в сторонке. Первый раз в жизни я попробовала загорать топлесс и еще сильно стеснялась. Но это же и щекотило нервы новизной ощущений. Ни с кем познакомиться мы еще не успели, а тем более рассказать, что мы из Белоруссии, и говорим по-русски. То, что я допустил оплошность, я понял только спустя минут десять. Вчера на этом месте я разговорился с интересной шатенкой. Она была с низенькой подругой, и обе были топлес. Что собственно и подтолкнуло меня к знакомству. Мне казалось, что неизмено девушка, подставляющая ...
(амурная история в европейском экспрессе) Вы переживали когда-нибудь, дорогой читатель, преклонение перед Западом? Если нет, то либо вы не моего поколения, либо вы нагло врете. Большой красивый поезд межъевропейских сообщений бесшумно стоял на вокзале чудеснейшего голландского города Маастрихта. Глядя именно на такое чудо, испытываешь чувство ущербности своей родины и превосходства жалких капиталистов. На поезд спешили деловитые мужчины в костюмах, дамы "бизнес-класс" совсем немного студентов и разночинная публика вроде меня. Я не спешил никуда. Поезд все равно тронется по расписанию. Большой длинный вагон для некурящих, синий плюш и серый пластик, мягко, уютно, чисто. Приходит на память сравнение с российскими поездами дальнего следования. (Про электрички я вообще молчу). Тихая эйфория ...
Было три часа пополудни – время окончания четвёртной, последней на сегодня пары в техникуме, и Сергей Клёва, уставший, но всё же ужасно обрадованный окончанием занятий, собирал свои тетради в папку. После он оделся, вышел из аудитории и во все лёгкие втянул свежий морозный воздух. Земля, деревья, крыши корпусов – всё это уже который день покрывал толстый слой снега. Сергей сделал первый шаг и услышал, как под ногами захрустела хрупкая ледяная корка. Солнце ярко светило, но, увы, не грело, а лишь резало в глаза, многократно отбиваясь от снегового покрова. Это был прекрасный зимний день, и единственным, что доставляло дискомфорт, был пятнадцатиградусный мороз. Клёва вышел за ворота и перешёл дорогу. Игровые автоматы. Они никогда не покидали его мысли, находись он будь-где: дома, на учёбе ...
Может, такое случалось и со многими. Не знаю. Для меня в этой истории много занимательного, о чем стоило бы поведать: Я томился бездельем на охране "объекта" в дневную смену. Большое здание, в котором должны были разместиться и бар, и ресторан, и магазин, и даже хлебопекарня, достраивалось медленно. Было завезено много оборудования. По ночам " объект " ставился на сигнализацию, но днем нужно было присматривать и за редко появляющимися рабочими или за доставщиками. Была надежда, что скоро, по обещанию шефа, начнет действовать выпечка, тогда будет хоть с кем пообщаться. Поваров даже уже набрали. Они появились только в понедельник следующей недели. Три женщины. Три повара. Весело было наблюдать за их прибытием. Конечно, первой прибыла самая старшая. Самая опытная, ну и, конечно же, самая ...
Дорога убегала под колёса серой конвейерной лентой. Была она не шибко ровной, и кабину подкидывало на каждом ухабе. Я вёл свою большегрузную фуру из Вильнюса в Москву. В кузове гремели какие-то запчасти для немецких иномарок. В кабине играло радио. Но даже оно не могло меня растормошить. Хотелось спать, глаза слипались и порою я забывал где нахожусь: На Киевском шоссе редко попадаются машины, и я превратился в единое целое со своей машиной, дорогой, пепельно-серым небом и полями, которые тянулись по обе стороны насколько хватало глаз: Мерно подпрыгивали игрушки-брелки, которые я когда-то подвесил под зеркало заднего вида, блестящий крестик, раскачивающийся из стороны в сторону, гипнотизировал: Хотелось уронить голову на руль и закрыть глаза. Веки наливались свинцовой тяжестью, голова шумела. ...
Вернувшись из парилки в очередной раз с Катькой или Машкой, или и с Катькой, и с Машкой; я застала своего подвыпившего мужа за искромётной речью, посвящённой моему скромному таланту, проросшему на стезях эротического танца. "Скотина", – подумала я; не успеешь выйти на секунду, как твоя половинка, блин, растреплет первым встречным все секреты наших интимных увеселений. Да плюс к тому – мой беспрецедентный купальник! И тут же переподумала и решила, что: "нет, не скотина!" – он же мне комплименты делает, даже в моё отсутствие. Да с таким пылом! Типа: никто до селе такого стриптиза не видал. Муж мой, конечно, индивидуум спонтанный, но такой спонтанности трудно было ожидать от него даже мне. Неудивительно, что весь мужской контингент в восторге вылупился на меня. Подруги мои, впрочем, тоже ...
Пришел в себя я от звука шагов. И почти сразу же раздался достаточно звонкий девичий голосок: – Эй, подруга! Ты чего разлеглась? Мои попытки приподняться были ненавязчиво остановлены уютно устроившейся незнакомкой: – Это Алка: Сказано было таким тоном, будто Алка настолько же выдающаяся личность, как Мадонна или Хиллари Клинтон, и просто стыдно этого не знать. Конечно, она – не Хиллари (глаза я все же скосил – по возрасту не подходила), я – не Билл (в этом, правда, я был уверен меньше, так как некоторые мои знакомые находили определенное сходство), а девушка рядом – не Моника Левински, которая, судя из сообщений прессы, русского языка не знала. Хотя: Хотя все сообщения могли быть специально сфабрикованной американскими спецслужбами дезой для сокрытия того прискорбного факта, что русская ...
Написала название, которое долго вынашивала, кстати, и поняла, – что с таким же успехом, а главное, честнее, было бы назвать ЭТО "В угоду похоти", или "Исповедь эксгибиционистки". Только усевшись над листом бумаги (читай: у монитора), понимаешь, что слов много, как и у каждой женщины; все они правильные и красивые. И все эти слова хочется сказать одновременно и, желательно, вслух. Только читать тогда эту галиматью никто не станет. А потому решила, что сказанного не воротишь, и оставила то название, которое рождалось в "муках", так сказать. Без экскурса в историю моей жизни мои потуги в эпистолярном жанре останутся только потугами, поэтому вам придётся прочитать и его. Первые шесть лет своего существования опускаю не потому, что вспомнить нечего, а потому, что к данной теме они не имеют ...
Плеер я выключил. Через некоторое время незнакомка слегка пошевелилась, устраивая поудобней свою белокурую головку на моем плече, а правую руку на своей киске. Тут же в другую ее руку я сунул бутылку, которую не забыл прихватить. Вначале девушка повертела ее в руке, видимо, пытаясь осознать, что это такое, а затем с передыхами сделала несколько своих обычных небольших глотков и вернула бутылку мне. С моим размером глотка на целый там еле хватило. Мою мысль "Сколько водки не бери, все равно два раза бегать" незнакомка перебила совершенно неожиданным образом – она взяла мою левую руку и положила себе на грудь: – Полапай меня: Пожалуйста: Голос был приглушенным, с легким придыханием. Моя рука соскользнула ниже и я легонько сдавил ее небольшую упругую девичью грудку. Она тихо застонала и тем ...
Жаркое лето времён развитого социализма приближалось к своему концу. Я, юный студент, возвращаюсь с сельхозработ. Мечта единственная – отправиться в баню! В паху зудит – плавки натёрли ноги и яйца. Забегаю в общагу, хватаю мыло, мочалку, полотенце. Через час я уже вхожу в баню на Холодной Горе. Там хороша парная, пиво – в буфете. Беру тазик с водой, ставлю на свободную, какую-то высокую скамейку. Влетаю в парную. О, красота! Да, вижу раздражение там, где яйца трутся о ноги, где красные места. Пар жжёт тело. Растираю ладонями мокрые руки, грудь, ноги там, где зуд, возле яиц. Зло берёт. Какой-то мужик даёт мне веник. Благодарю. Шлёпаю веником спину и, конечно, между ног и яйцами. Зуд стихает, тело раскалено. Ух, замечательно! В душ! Намыливаюсь. Это раздражение нужно промыть хорошо – не ...
