Девишник

Но Катя не стала смеяться со мной, чем еще больше утвердила свою до этой минуты невидимую власть надо мной. Вместо этого она резко откинула плед в сторону. Я попыталась скорее сдвинуть ноги, но она держала меня за бедра.

– Ань: ты посмотри на эту лысую курочку. Какая мокрая прелесть!

Катя опустилась на колени, предварительно положив на пол плед. Аня села рядом с ней.

– Ничего себе: Ты ее бреешь? – Аня осторожно провела пальцем по моему гладкому лобку. – Никогда бы не подумала.

– Ага. Мы думали что ты лесистая. – Катя более решительно прикоснулась к моей письке. Она провела рукой от пупка до дырочки, сильно надавила на клитор, нырнула между губками так, что на ее пальцах остались капли смазки. – А еще мы думали, что ты холодная рыбка северных морей. Но это не так. Ты течешь. Ты хочешь нас. А кого больше?
– Ну: не знаю... вы обе... обеих – только сейчас я по-настоящему осознала, что меня делают лесбиянкой. Прямо тут. В начале лета. Меня, девственницу, задроченную умницу с толстой попой сейчас будут лесбиянить лучшие подруги.

– Ань, вынь ее из блузки. Меня давно возбуждает Иришкин пышный бюст. – с этими словами Катя сжала мои ляжки и лизнула меня между ног широким, мокрым языком. Я глубоко вздохнула и откинулась на спинку дивана: "Ах: ты что!" А Катя раздвинула пальцами мои губки, погладила клитор и поцеловала его. Она целовала мою пизду, как будто это был слюнявый беззубый рот. Она даже попыталась запустить язык во влагалище, но у нее это не очень хорошо получилось. Тогда она вернулась к клитору и принялась сосать его и вылизывать. А Анюта сидела рядом и жадно смотрела на каштановую голову между моих ног. Через мгновение она решительно схватилась за мою футболку с портретом Шевчука: "Давай, покажи себя: Иришка:". Футболка упала Кате на голову. Та от неожиданности прикусила мне клитор. Я ойкнула и завалилась на Анины сиськи. Та схватила меня за голову, порижала к себе и быстро расстегнула застежку лифчика. Катя стаскивала с меня юбку и трусы. Я оказалась совсем голой и, как ни странно, это помогло мне осмелеть. Я сгребла в ладонь Анину грудку и нежно поцеловала. Она вздохнула: "Да, да, так: нежно:" Эта Свинкина сиська была такая вкусная, так хорошо пахла. Я гладила ее рукой, водила языком по розовому ореолу вокруг соска. А моя рука в это время впервые в жизни щупала чужую пизду – Анину. Это были пухленькие, коротко-стриженные губки. Я щекотала ее клитор и даже смело запустила палец в горячую дырочку. "Ира... ой, мамочки:" – она взяла мое лицо в руки и страстно поцеловала. Это был мой первый поцелуй. Ее темно-зеленые глаза были так близко, я могла считать волоски в ее тонких бровях. Пока наши губы и языки знакомились, язык Кати пытал мой клитор. Я оторвалась от Ани: "Надави сильнее: Катюш, пальцами. Я вот-вот кончу... ."

Катя решительно выпрямилась и ущипнула меня за ляжку. Я уставилась на нее:

– Сама – сказала Катя. – Кончай сама.

Я не помню, чтобы я сильно удивилась. Я нестерпимо хотела секуального кайфа и подчинилась ей. Я закрыла глаза и начала буквально втирать клитор в себя. Я привыкла мастурбировать сильной струей воды в ванной, и из-за этого, видимо, не могла кончить от ласковых прикосновений Катиного язычка. Я слышала, как Аня с Катей хихикают над моим выражением лица, но мне было все равно. Они стояли надо мной и целовались, видимо, они специально старались чмокать повульгарнее: "Раздевайся, Ермина, я хочу твои сиськи... ." "У меня не сиськи: это у Иришки сиськи" "Да, давай помацаем их". Оргазм накрыл меня, когда Аня и Катя целовали мои дойки. Я всегда ласкаю грудь, когда мастурбирую, но таких потрясающих, выносящих мозг ощущений, я никогда, ни разу не испытывала за всю мою задротскую жизнь. Я слышала ласковый Анин голосок: "Иришка: сиськи такие:" – она покрывала мою правую сисечку кроткими поцелуями как будто это был лоб трехлетнего малыша, но от этого я почувствовала себя так уютно, так охуительно сладко, что чуть не расплакалась: "Девочки... мммм..." "Кончай, кончай... так: молодец"