Физрук

Первая четверть пролетела так быстро и незаметно, что я совсем забыла об оценках. Оставалась всего неделя до ее конца, но с уверенностью я сдала все долги, получив несколько пятерок и четверок. Родители очень серьезно относились к моей учебе, они всегда хотели, чтобы из меня «Хоть что-нибудь» вышло. Ругались, наказывали за четверки, поэтому троек у меня никогда не было. О себе? В то время я училась в десятом классе будучи 18-летней девушкой низкого роста, светлая короткая стрижка, голубые глазки и пухлые, слегка покусанные губки. Я любила спорт, поэтому мои ножки и ягодицы всегда были стройными и подтянутыми, что привлекало взгляды парней.

В последний день четверти у нас было простое расписание, поэтому я решила особо не напрягаться. Последний урок был уроком физкультуры, которую у нас вел самый молодой из учителей – Дмитрий Владимирович, на вид ему было лет 35. Отношения у нас с ним были всегда нейтральными, я выполняла задания, он ставил оценки.

– На сегодня все, до свидания и с окончанием четверти Вас! И, да, А... Алина, зайди ко мне в кабинет, – сказал учитель, собирая оставшиеся скакалки с пола.

Я удивилась тому, что он меня позвал к себе, ведь никаких проблем у меня не было, как я думала. Переодевшись в школьную юбку, рубашку, я надела балетки и отправилась к Дмитрию Владимировичу.

– Заходи, заходи, – сказал он, увидев меня.

Я стеснительно зашла в кабинет и стала ждать его слов.

– Алина, ты знаешь, что у тебя тройка выходит по физкультуре? – начал он.

Я замерла.

– Т... тройка? П... почему? – дрожащим голосом говорила я.

– Меня спрашиваешь? Ты когда скакалки не принесла два дня подряд, я тебе два так и поставил!

Действительно, с памятью у меня были проблемы. Я два раза не приносила скакалки на урок, но не могла подумать, что это повлияет на итоговые оценки.

– Что молчишь? Надо как-то исправлять, а сегодня был последний урок, – говорил он.

Из моих глаз потекли слезы. Я никогда не рыдала перед учителями, но тут все пошло само собой. Я не могла представить того, что будет со мной дома, что будет с родителями.

– Ну что ты ревешь? Успокойся, успокойся, присядь, – сказал он, указав на свои колени.

Сначала я немного засмущалась, но потом подумала, что, может быть, эта истерика поможет мне и села на его коленки, уткнувшись головой в его грудь. Руки Дмитрия Владимировича сразу же приобняли мое тело: одна его ладонь поглаживала мое колено, а другая – волосы.

– Тише, тише, ты чего? Все еще возможно исправить!

– К... Как? С... Сегодня был... Был последний урок! – говорила я сквозь слезы.

Учитель промолчал, а его рука поднималась все выше от колена. От его теплых рук по моему телу прошлись мурашки. Я стеснялась, но было приятно. Коснувшись пальцами концов моей юбки, постепенно он стал задирать ее выше, оголяя мои бедра еще сильнее. Вот тут я сильно заволновалась.

– Дм... Дмитрий Влади..., – он перебил меня.

– Тсс, милая, – сказал учитель, поцеловав меня в лоб.

Я замерла и, даже, переставала плакать. Юбка задралась так высоко, что было не сложно заметить мои трусики. Скользя ладонью по моей ножке, Дмитрий Владимирович коснулся пальцами моего нижнего белья. Я вздрогнула. Еще раз чмокнув меня в лоб, он стал страстно расцеловывать мои щеки, шею, а крепкие пальцы ласково массировали самое интимное место сквозь ткань. Мне было приятно, но все это удовольствие сбивало лишь одно – смущение. Я жутко стеснялась и боялась, мое дыхание участилось так, что его наверняка было слышно за несколько метров.

– Успокойся, ты же хочешь четверку? А может, пятерку? – спросил он.

Посмотрев на него, мои губы будто сами произнесли:

– Да.

После моего ответа он приблизился к моему лицу и страстно поцеловал меня в губы. Я не отвечала взаимностью, но и не сопротивлялась. Учитель повторил это еще раз, высовывая язык, затем еще и только после многих его попыток я начала отвечать. Задевая легкую щетину, я стала целоваться со своим учителем физкультуры, который был старше меня чуть ли не вдвое.

– А ты молодец. Закрой-ка дверь, чтобы не мешали, – сказал он.

Я покорно встала с его колен и закрыла дверь на ключ, после чего по привычке стала снова садиться к нему на ляжки, но Дмитрий Владимирович меня остановил:

– Подожди, присядь вот тут, на коленки.

Я выполнила его просьбу. Поднявшись с кресла, учитель стал расстегивать свои спортивные штаны, после чего они вовсе соскользнули на пол. В трусах выпирала большая «палка», мне сразу стало интересно посмотреть на неё. Взявшись за концы своих трусов, он также скинул их на пол, а из них выпал огромный стояк с капельками жидкости на конце. Члена я никогда не видела до этого момента. Пенис Дмитрия Владимировича был красиво обветвлен венами, свисали гладкие яички, а с напряженной багровой головки стекали капельки спермы по длинному стволу. В моих трусиках начало мокреть, в животе слегка жечь, я стала возбуждаться. Взяв его своей рукой, он провел головкой по моим губам, заставив меня облизнуться. Я, почувствовав соленый привкус, стала терпеть еще несколько таких движений учителя.

– Открой ротик, – сказал он.

Я прекрасно знала, что такое минет и понимала, что сейчас мне предстоит сделать. Отказаться я никак не могла, уж сильно я хотела эту пятерку или даже четверку, да и возбуждена я была слишком сильно. Я покорно открыла рот, после чего Дмитрий Витальевич засунул туда свою багровую игрушку. Обхватив губками твердую головку, я начала ее посасывать, нежно подыгрывая языком. Учитель не сдержал легкого стона и стал поглаживать мои волосы. Полностью вылизав и обсосав головку чудесного члена, я стала входить во вкус. Мне нравилось. Я чувствовала, как влага в трусах распространялась все сильнее и сильнее. Схватившись обеими руками за агрегат учителя, я стала оттягивать кожицу то вниз то вверх, всасывая его все глубже и глубже, издавая хлюпающие и мычащие звуки.

– Д... Даа, да, девочка, продолжай! Яйца, яйца полижи, вот тут! Да, да! – пытался тихо говорить он.

Я сосала с таким старанием, которое я даже представить себе не могла. Облизав его яйца, я стала целовать и заглатывать их, будто делаю это сотый раз.

– Глубже, девочка, глубже! – стонал он.

«Куда еще глубже?» – думала я. Но я заглотила его до самого горла, после чего сильно подавилась. Вдруг, Дмитрий Владимирович стал стонать еще громче, и из еще более сильно набухшей головки брызнули густые капли тепло спермы, залив мне все лицо, подбородок и рубашку.

– Слижи, вот тут осталось, – сказал он, указав на остатки жидкости на его члене.

Я покорно слизала соленую сперму с его органа и протерла свою рубашку руками.

– Ну что ж... Четверку ты заработала, позд... Поздравляю, – пытался отдышаться он.

– А пятерку нельзя? – поинтересовалась я.

– Пятерку? Ненасытная какая, – усмехнулся учитель. – Это ты потом отработаешь.