Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.

Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.

Юленька

11 758 просмотров • пожаловаться
Секс группа: Странности
1  [2]  [3]

Юленьке было очень холодно… Она шла по незнакомым улицам Москвы и не знала, что же ей делать. Возвращаться в детдом было нельзя, обещали ведь девки, что если увидят ее вечером – повесят. Они сделают… Особенно Ленка… Вздохнув, девочка потрогала синяки на теле и слегка зашипела от боли. После утреннего избиения болело все тело. Хотя это то как раз было не страшно: боль в заду и в паху, куда утром тыкали ручкой от швабры, ей очень даже нравилась… Хуже было то, что она сбежала лишь в худом детдомовском клетчатом пальтишке, даже без шапки, теплых штанов тоже не было, лишь латанные перелатанные детдомовские же колготки. Все вещи поновее у нее всегда отбирали и одеть было просто нечего.
Задувший пронизывающий ветер выдул из нее последние остатки тепла. Было, наверное, не более минус тридцати. Дрожащая девочка прижалась к дереву и попыталась заплакать, но слез уже не было. Когда она, удрав из детдома, пробралась зайцем в электричку, то душа ее пела от счастья – она ехала в столицу! И так надеялась на лучшее, надеялась встретить тут девушек, которые готовы будут насиловать ее и делать с ней много интересных вещей… "Дура!" – обругала она себя. Но лучше замерзнуть, чем быть повешенной, раз уж никто не хочет убить ее так, как она хочет. А потом, уже на вокзале, Юленька провожала жадным взглядом каждую молодую женщину или девушку, но никто не обращал на нее внимания… А увидев наряд милиции, девочка поспешила выйти из вокзала и пошла, куда глаза глядят. Она долго шла по незнакомым улицам и скоро совсем заблудилась, не зная куда и зачем идет. Стемнело и быстро похолодало, девочке страшно хотелось есть и пить.

Она с трудом оторвалась от дерева и нетвердыми шагами, пытаясь прикрыть рукавом лицо от метели, побрела куда-то. Юленька ничего не видела перед собой и долго-долго плелась, спотыкаясь о каждую кочку, пока не стукнулась лбом обо что-то. Она с трудом подняла голову и поняла, что стоит перед кирпичной стеной. Перебирая по ней руками, кое-как добралась до закрытой двери большого дома с номерным замком на ней. "О, Господи!" – вырвалось у замерзающей. Девочка обессилено села на обледенелый порог и, садясь, как видно толкнула дверь, ибо та открылась. "Спасибо тебе, Всевышний!" – мысленно возблагодарило Создателя несчастное полузамерзшее существо и на четвереньках вползло внутрь. О! Насколько же тут было теплее… Только минут через десять Юленька смогла подняться на ноги и, пошатываясь, поплелась наверх, на лестничную площадку. И там была батарея! Девочка кинулась к ней и прижалась к благословенному источнику тепла.

И как видно забылась. Так как разбудил ее звук подъехавшей машины и стук входной двери. "Сейчас выгонят!" – запаниковала она и сжалась в комок у батареи, с ужасом глядя на лестницу. А на площадку уже подымались несколько молодых, очень богато одетых женщин. "Какие красавицы!" – мелькнуло в голове у девочки.

– О! А это еще что за явление? Глянь, Свет, что тут к нам в подъезд заползло… – растерянно сказала подруге высокая шатенка в туфлях со шпильками, одетая в котиковую шубу.

Очень высокая и с очень с крупными формами блондинка в маленькой соболевой шапочке и пятнистой, непонятного меха, шубе, услыхала слова подруги с удивленно посмотрела на скорчившееся у батареи существо лет шестнадцати-семнадцати в древнем, ободранном клетчатом пальтишке. Девчонка, кажется…
– Ты тут откуда взялась? – спросила она.

– Я… Мне идти некуда… – заплакала девчонка, размазывая слезы грязными кулаками. – На улице холодно было, а дверь была не закрыта… Простите, пожалуйста… Я ничего плохого не хотела…

А на площадку, тем временем, поднялись еще трое. Рыжая, курносая, веснушчатая женщина лет двадцати восьми и совсем молодая, пожалуй помоложе двадцати, очень смуглая, похожая на цыганку, черноволосая девушка с косой почти до пояса, вели под руки еще одну брюнетку, с крупным задом и грудью, явно в стельку пьяную.

Пьяная уставилась мутными глазами на Юленьку и вдруг, заорав диким голосом: "Ах ты тварь! Воровать сюда пришла?", вырвалась из рук подруг и, схватив девочку за волосы, вздернула ее на ноги и ударила прямо по груди. Потом, продолжая удерживать несчастную, ударом ноги раздвинула ей ноги и от души врезала ногой ей прямо в промежность. Юленька вскрикнула от дикой боли, пронзившей все ее тело и, вырвавшись из рук брюнетки, рухнула на пол и тихонько, как маленький щенок, заплакала.

– Лилька, да оставь ты ее в покое! – прошипела подружке сквозь зубы веснушчатая, стоя слегка наклонившись вперед и крепко сжав ноги. – Не видишь, я же сейчас вссусь! Вышвырни ее, на хуй, да пошли!

– Ни хуя! – отмахнулась от нее пьяная Лиля, пошатываясь. Гнусная ухмылочка бродила по ее губам. – А ссать хочешь, так нассы этой сучонке в рот! Я вот тоже ссать хочу…

– Хм-гм… – пробормотала рыжая, осматривая Юленьку с головы до ног. Мысль явно пришлась ей по вкусу и она вопросительно посмотрела на крупную Свету, явно бывшую лидером в этой компании.

Та хихикнула и, кривовато ухмыляясь, подошла к скулящей тихонько девочке и подняла ее на ноги. Потом достала платок, вытерла ей нос и сказала: – Не реви, дурочка! Ну по пизде отхватила, ничего страшного.

Юленька, успокаиваясь, смотрела на нее и в ее голове билась одна мысль: как бы прекрасно было поцеловать то, что между ногами у этой красавицы… А та, все с той же кривоватой ухмылкой, спросила:

– А ты, существо, пить случаем не хочешь?

– Хочу… – нерешительно ответила девочка.

– Ну вот видишь, как хорошо! – обрадовано заявила ей блондинка. – Ты пить хочешь, а Рада – писять. Вот и помогите друг другу! Хорошие девочки должны послушно выполнять все, что им говорят.

Юленька не могла поверить своим ушам. Неужели же вот так, просто и буднично, с ней случится, наконец, то, о чем она столько мечтала, чего она столько хотела и ждала… Неужели же ее сумасшедшие молитвы услышаны? Как же она жаждала этого, когда выстаивала ночами у туалета, умоляя каждую приходящую хотя бы дать полизать… Но получала в ответ лишь удары, причем отнюдь не по тем местам, по которым бы хотела их получить. Она несмело улыбнулась и подняла залучившиеся робкой надеждой глаза на блондинку:

– О да! Только умоляю вас, госпожа, скажите мне, как хочет ваша подруга – на расстоянии или же разрешит мне прижаться губами?..

– На расстоянии, детка, – захихикала та, – делают только для фильмов или фоток, чтобы было видно как ссут именно в рот, без подйобки.

Потом, внимательно посмотрела на девочку, подумала и спросила:

– А ты сама, что, действительно хочешь, чтобы тебе нассали в рот?

– Очень… прошептала Юленька, смотря на Свету широко распахнутыми голубыми глазами. – Сколько я об этом мечтала…

Света, несколько удивившись, пожала плечами, постояла несколько секунд неподвижно, явно что-то обдумывая, потом повернулась к рыжей:

– Ну, Рада! Чего же ты ждешь, приступай, клиентка жаждет, пить просит…

Веснушчатая хихикнула и, продолжая ухмыляться, задрала шубку, спустила лосины вместе с трусиками и села на низкий подоконник. Задрала ноги и широко, насколько позволили лосины, расставила их.

Юленька вся дрожала от предвкушения того прекрасного, что сейчас должно было с ней произойти. Это будет нечто, лучшее в ее жизни! Она маленькими шажками приближалась к сидящей на подоконнике рыжей, не спуская глаз с ее промежности. Какая красота! Щель сидящей была длинной, казалось, что все лицо девочки может спрятаться там, малые половые губы крупными, слегка сморщенными. А на вершине их – и девочка чуть не заплакала от умиления – слегка выглядывал нежный розоватый бугорочек. Клитор… Она застонала и рухнула на колени, потянувшись лицом к промежности Рады. Но тут кто-то положил ей руку на плечо и девочка оглянулась. Рядом с ней стояла смуглянка, держащая в руках неизвестно откуда взятый большой нож с очень широким и кривым лезвием и пробовала его остроту пальцем. Потом взяла Юленьку за подбородок, повернула ее голову к себе и прошипела, хищно оскалясь:

– Смотри, мелкая сучка, ежели хоть каплю не проглотишь, Радке на одежду прольешь, то ты, тварь, будешь сидеть вон там, в углу. – И она показала на дальний от окна угол площадки. – А твои сиськи будут лежать вот здесь, на подоконнике. Усекла?

Девочка смогла лишь кивнуть головой, онемев от этих слов. Она вся дрожала от возбуждения и страха. Неужели ей отрежут сиськи? Пускай бы… Зачем они ей сдались? Пусть будет очень больно, она согласна! В своих дичайших фантазиях в бессонные ночи она часто представляла себе подобное, но не думала, что это когда-нибудь может произойти на самом деле… Чтобы доставить этим великолепным женщинам наслаждение, девочка была готова на все.

– Да давай же ты, сучонка! – оборвал ее размышления голос веснушчатой Рады. – Присасывайся, уссыкаюсь!

Слова рыжей вывели ее из ступора и она, пальчиками нежно раздвинув внешние губки источника любви, коснулась губами к нежным лепесткам этого самого прекрасного в мире цветка. Внутренние губки были влажны и имели невероятно приятный, чуть солоновато-горьковатый вкус, их легкая сморщенность радовала язычок девочки. Она очень осторожно растянула руками щель еще шире и просунула свой язычок между малыми губками рыжей. Та застонала. Юленька коснулась язычком мочевого отверстия и, аккуратно раздвинув губами губки нежной писечки, приникла к этому отверстию. От счастья она почти не дышала, просто не могла… Но тут же девочка почувствовала, как живот рыжей напрягся и затряслась сама в предвкушении радости и счастья, ожидающих ее. Сейчас… Сейчас. Сейчас! О да!!! В ее рот хлынула горячая, солоноватая, божественного вкуса струя и она чуть не захлебнулась под ее напором. Она глотала, захлебывалась, снова глотала, одновременно массируя пальчиками писечку рыжей снаружи и изо всех сил сося ее внутри, надавливая язычком на стенки влагалища. Казалось струя лилась ей в рот бесконечно и ее тело сотрясали судороги, она чувствовала, что кончает раз за разом. Девочка не слышала, как веснушчатая начала сперва тихо, а потом все громче начала визжать от наслаждения и, схватив Юленькину голову за затылок, с силой прижала ее к своей прекрасной вульве.