Наездницы

Мальчик слегка придерживал мои ноги. Без портфелей кататься гораздо удобнее. Я прижималась к его сильной шее и слегка ерзала по ней... Казалось, ему совсем нетрудно нести меня, но я давала лошадке отдохнуть. Я побаивалась, что Сережка почувствует мои намокшие трусики. Так и есть; на воротнике его рубашки расплывалось мокрое пятно. Он ничего мне не сказал, но я знала, что он чувствует это. И влагу, и запах...

Перемена закончилась, и на урок я решила отправилась пешком. Вовсе необязательно для остальных знать о его новом статусе. Пусть в школе нас считают влюбленной парочкой. На уроке я опять витала в облаках, а на перемене произошел инцидент. Кабан был немногим умнее Лешки, а мат служил у него для связи слов в предложении. Скорее всего, он сделал это без умысла, но так получилось, что слово, обозначающее женщину нехорошего поведения, очутилось рядом с моим именем. Это, я, конечно, стерпеть не могла.

– Эй, ты, кусок дерьма! Немедленно извинись передо мной!

У Кабана были явно проблемы с мозгами. Не с его данными позволять себе поднять на меня руку. Словно вызываясь отвечать, я вскинула левую руку и блокировала удар. В то же время правой я ударила его в нос. От удара Кабан слегка отклонился, но моя нога уже вгрызалась ему в грудь. Он рухнул, но, к счастью, за его спиной не было ни стены, ни углов. Драки у нас были обычным делом, но второй искалеченный за неделю грозил бы мне серьезными неприятностями. Тем не менее, Кабан так и не извинился, и я наступила ему на горло.

– Проси прощения, ублюдок, – сказала я, плавно увеличивая давление острым каблуком босоножки, – на коленях, если хочешь жить!

Кабану пришлось подчиниться и я отпустила его с угрозой, что в следующий раз он так легко не отделается.

– Моя воинственная королева! – сказал Сережка, когда мы остались одни.

– Мой верный паж!

Он опустился на колени и поцеловал мне руку. Я, улыбнувшись, поставила ногу ему на плечо, так, что моя юбка задралась вверх и глазам мальчишки предстала моя промежность, обтянутая узкими синими трусиками.

"Интересно, волосы сейчас сильно выбиваются из-под них?" – подумала я, и не думая оправлять юбку, наблюдая сверху, как он заворожено уставился на них.

Что же, пусть привыкает к этому виду. Я надеялась, что скоро ему, а вернее его милому ротику придется познакомиться и с тем, что под ними... Постояв так почти полминуты, дав возможность притихшему Сережке как следует запомнить промежность хозяйки, я, наконец, сняла ногу и встала ему на бедро, а затем, ловко перекинув и вторую через шею, села на плечи. Сережка же почувствовал привычный уже вес высокой девушки, сидящей на его плечах. Мои сильные бедра обхватили его шею, и я положила руки ему на голову. Сережка весил меньше меня, но и опять встал без особого труда. Я сидела умело, не горбилась и держала равновесие. Мне было приятно чувствовать Сережку под собой, опять ощущая, как моя вульва трется о его шею.

Вот бы так провести вечность на этой шее, потираясь о нее и испытывая сладкое томление в разгоряченной промежности. Прошло несколько минут, которые показались мне мгновениями и я попросила поставить меня на землю. Он выполнил мою просьбу, а потом поцеловал мои ноги, когда сперва он почти лег на землю, прижавшись губами к моим пальцам, торчащим из босоножек, а затем уткнувшись мне в колени... Наклонившись, я взяла его за волосы и потянула вверх. Когда он выпрямился, я поцеловала его в губы. Затем обняла за шею, и Сережка легко оторвал меня от земли. Я опять обхватила его ногами, только теперь мы были лицом к лицу. Поцелуи в такой позе приносили мне неописуемое наслаждение.

Природа не терпит пустоты. Быстро поняв, что мне он больше не нужен, на несчастном Ваське, уже не спрашивая моего разрешения, стали ездить все девчонки, кому не лень. Он был самым слабым в классе и каждый норовил его унизить, но теперь среди мальчишек на него было табу. Беззащитным Васькой занялись девчонки, которые бывают гораздо более жестоки, чем парни. Особенно, когда объединяются в группу. Бедные плечи Васьки перевезли на себе задницы почти всех уважающих себя девчонок школы, старше десяти лет.

После победы над Лешкой, мой авторитет был довольно высоким, и возможно, мне удалось бы даже без драки защитить несчастного Ваську. И я хотела это сделать, ведь именно благодаря Ваське мне достался Сережка. Да и он уже, наверное, хотел обратиться ко мне с просьбой прекратить издевательство. Но мы не успели. К девкам, лениво пинающим упавшего, подошла Наташа. Все с удивлением посмотрели на нее. Вот уж кого не ожидали увидеть принимающей участие в травле бедного ублюдка, так это ее. Впрочем, подумала я, она, конечно же, защитит его от распоясавшихся девок.

– Оставьте его!

Девушки подчинились скорее всего из уважения к ней. Они, как и я, не ожидали развлечения, думая, что к Ваське прибыла подмога. Наташа помогла ему подняться.

– Уступите мне лошадку!

Девки захихикали от такого неожиданного поворота и согласились.

– Поставляй спину!

Васька попытался взбунтоваться, не хватало еще подчиняться этой здоровенной очкастой зубриле, никогда не отличавшейся агрессией, но тут он ошибался. И после удара ногой Наташи оказался на полу. Наташа была очень сильной. Она, правда, не дралась с мальчишками, но со своим ростом, вместе со мной она была одной из самых высоких девушек в школе – выше 180 см. Худой ее тоже никто бы не назвал.

Отличница и аккуратистка, воспитываемая, как и я, одной матерью – поселковым главбухом, которая и выглядеть старалась как мать: строгие платья, длинные темные волосы, вечно схваченные в конский хвост, узкие профессорские очки, а главное, постоянное строгое выражение и на лице, и ее пуританское поведении, никак не предполагали того, что Наташа примет участие в этой грубой забаве. Стоит ли упоминать, что она была любимицей учителей и пользовалась их абсолютным доверием.

Она всегда избегала подобных развлечений, и мне было очень интересно, что же заставило ее принять участие в унижении несчастного Васьки. Возможно, он как-то ее обидел. Другого варианта для объяснения того, что этот синий чулок сейчас унижала Ваську, как старая уголовница, у меня просто не было. В любом случае, у Васьки не было никаких шансов. Когда он попытался подняться, она снова его ударила, вернее, даже не ударила, а просто толкнула ногой в грудь, чего хватило, чтобы тот кубарем полетел на пол, а затем демонстративно, явно работая на смотревший на них во все глаза школьный народ, вытерла подошвы своих босоножек о волосы упавшего.

– Тимофеев! – сказала Наташа, поставив лежащему Ваське ногу на грудь.

И накрыв ее почти всю целиком, простершись от упершихся в подбородок мальчишки торчащих из босоножки пальцев, до воткнувшегося в живот каблука, со свисавшей над ним мощной пяткой.

– С этого момента ты подо мной! Ты понял?

– Понял! – прохрипел Васька.

Наташа вынула из босоножки ногу и медленно, сильно прижимая подошву к лицу, несколько раз с силой провела затянутой в черный нейлон ступней по лицу Васьки. Зрители вздохнули. Такое унижение по отношению к себе мог позволить лишь он, жалкий Горец! Но какова же Наташа! Кто бы мог ожидать от нее такого изощренного унижения! Не иначе, эта скромница воплотила сейчас то, что уже видела в каком-нибудь фильме, до которых она была большой охотницей, имея самую большую коллекцию DVD в классе, а то и в школе. Опять обувшись, Наташа приказала:

– Вставай и подставляй плечи!

Высокая, тяжелая девушка оседлала маленького и слабенького парня. Он сделал несколько неуверенных шагов, но затем выровнялся. Все-таки, он катал и меня, и Лешку, а Наташа весила не больше него. Если бы его не загнали до этого, он довез бы девушку до гардероба. Но затем согнулся, и Наташа съехала вперед по его шее. В слабой лошадке что-то есть. Приятно чувствовать, как кто-то надрывается под твоим весом, и Наташа отрывалась по полной.

Она била упавшего Ваську, затем помогала ему вставать и снова ехала на нем верхом. В тот день она развлекалась с ним при всех, желая утвердить для всех свой статус его новой хозяйки. Ей это вполне удалось. И вся школа в тот же день узнала, что несчастный ублюдок не "подо мной", а "под" Наташей. Что же, кажется Васька попал в новое рабство, и теперь на его плечах сидели бедра другой наездницы. Но, с другой стороны, у него была теперь только одна хозяйка.

В отличие от Наташи, жесткой собственницы, я щедро позволяла кататься на нем всем девчонкам, кто только этого хотел. Интересно, что Наташа нашла в нем и почему выбрала именно его? Ведь она могла оседлать почти любого мальчишку в классе... Впрочем, несмотря на то, что он явный слабак, Васька довольно симпатичный. Милая мордашка. Светлые, как лен, волосы. И редко встречающиеся, зеленого цвета, глаза. Что ж, у нее неплохой эстетический вкус, но конь из него никакой.

***

У нас же с Сережкой все складывалось замечательно. После уроков мы встречались в лесу, теплый сентябрь дарил нам эту возможность. К сожалению, темнело гораздо раньше, чем в июне, и так или иначе, нам приходилось расставаться. В лесу хватало троп, по которым можно кататься, не боясь встретить кого-нибудь, а мы продолжали скрывать наше увлечение. Портфелей у нас не было, он придерживал мои ноги, а я наслаждался верховой ездой.

Иногда я слезала с него, парень шел шагом, я обнимала его за шею. Сквозь майку чувствовалось, как перекатываются мышцы на ее спине. Мои руки легли ему на грудь, а губы коснулись его шеи. Мне нравилась гладкая кожа лошадки. У Сережки смуглая загорелая кожа и голубые глаза, в которые я так люблю глядеть, сидя у него на коленях. Мы совсем не похожи, и это только усиливает взаимное влечение. Однако верховая езда возбуждала. Моя смазка просто чавкала на его шее, и ему это нравилось, но пойти дальше я не решалась. Ни у меня, ни у него не было опыта, и я не знала, как поступить, но твердо решила, что уже скоро под моей вульвой будет его рот...