Виктор повис на мне, цепляясь руками за одежду, но не удержался и соскользнул вниз к моим ногам. – Прости, сжалься! – запричитал он. – Делай что хочешь, только: только: – он задохнулся от слез, – только не бросай меня, умоляю, не бросай: Я не обратил внимания на его стоны, стряхнул с ног его руки, брезгливо отряхнул брюки и вышел под дождь. Вмиг стало холодно, ледяные капли проникли за воротник, а он вышел за мной на крыльцо в одной футболке: " не уходи!" Я не оглянулся, мне стало безразлично, да и что теперь-то сделаешь, я все решил, и свое решение не изменю. – Пожалуйста, пожалуйста, умоляю: – он снова вцепился в меня, налетев ураганом, и я почувствовал, как сотрясается тело несчастного Виктора. – Ну что ты, что ты, – я погладил его по голове, почувствовав, как он льнет к моей руке, ...
Мне казалось, что после своей жестокой выходки Виктор будет извиняться или, по крайней мере, будет со мной любезен, а он и не думал раскаиваться, нет, он был холоден и, что самое обидное, заставил меня считать себя виноватым. Во мне действительно поднималась волна раскаяния, мне вдруг стало стыдно и за свои мысли, и за поведение. Я, не раздумывая больше, прижался лицом к коленям своего любовника и в этот миг почувствовал и осознал, что сделаю для него все. – Тогда докажи мне, что ты исправился и будешь хорошим мальчиком! В доказательство моего раскаяния, он потребовал немного и я сам расстегнул ширинку на его джинсах. Я старался доставить ему наслаждение, ласкал ртом, засасывая в самое горло его член, облизывал головку, и сам чувствовал, как возбуждаюсь, оттого, что доставляю удовольствие ...
Вопреки моим страхам, Виктор принес из кухни аптечку и начал обрабатывать раны на моих ягодицах. – Зачем ты мне наврал? – спросил он, смазав синяки и раны йодом. – Виктор, поверь, – просипел я сорванным горлом, – у меня ничего с Эриком не было, я просто поехал к нему, просто не мог оставаться один. Мне было больно говорить, но я старался произносить слова громче, чтобы он услышал меня. – Мы с ним теперь просто друзья, между нами ничего нет, поверь мне: Когда ты позвонил, я испугался, что ты бросишь меня, и поэтому соврал: Мне было невыносимо в этой квартире, когда ты ушел к Кристине, ты даже ничего не сказал мне, унесся к ней, а мне что оставалось делать: Пожалуйста, я умоляю тебя, ну, прости меня: Я униженно поцеловал руку своего повелителя, а Виктор обнял меня и начал укачивать как ребенка. ...
Эрик свалился на пол, забился под раковину и разрыдался, по-детски навзрыд, не стесняясь меня, а может быть, уже и не замечая. – Выйди: – наконец простонал он, закрывая лицо руками. И этот его стон, и этот жест получились ну такими обреченными и жалкими, что я упал перед ним на колени. – Господи, Эрик, прости меня, какой же я скот. Прости, малыш! Я начал целовать руки своего друга, затем глаза, вытирая его горькие слезы своими губами. – Пожалуйста, прости меня, я клянусь тебе, что больше такого не повторится. – Умолял я несчастное, забившееся под раковину существо и продолжал в каком-то неистовстве целовать его. – Я, я: – Эрик задыхался и не мог больше вымолвить ни слова. Я взял Эрика на руки и отнес в спальню, он вяло отбивался от меня, но потом, притих и приник головой к моей груди. ...
