Мама. Поле прочитаных этих рассказов уже можно сказать банально. Но дело втом, что это было. Я немогу больше носить это в себе. Мне надо это выплеснуть. И так. Я нормальный ребёнок. Живу в нормальной семье. Мама, папа, я. Как всякий нормальный ребёнок в моём возрасте интересуюсь противополжным полом. И мамой. Мне 15. Маме. Ну что по возрасту ей 37. Внешне выглядит лет на 30. Небольшого роста. 162см. Веси 75 кг. Полновата? Но у неё своя особенная полнота. Притягательная. Большая грудь, которую она любит подчёркивать одеждой. Глубоким декольте. Есть животик. Сексуальный животик. И в лучшем смысле этого слова – жопа. Не попка. А жопа. С крупными подтянутыми ягодицами. Когда она идёт, многие,. очень многи оглядуются на её превалющиеся от ходьбы ягодицы. Как всякий нормальный ребёнок, я подсматривал ...
Вoлшебный треугольник Или Кира + Вова + Нина (КВН) = Любовь "Во всех случаях, когда вы влюбляетесь, следует предпочесть молодым более зрелых женщин, поскольку они обладают гораздо лучшим знанием жизни" Кира – это моя мама. Когда я родился, моей тёте – незамужней маминой младшей сестре Нине – было всего 21 год. В отличие от мамы – солидной зрелой женщины "Киры Александровны" – Нина выглядела просто девчонкой. Она отличалась исключительно веселым и лёгким нравом и все вокруг звали её просто Нинкой. И я всю свою и её жизнь также называл её просто "Ниной", а не "тётей Ниной" как полагалось. И ещё мы с ней искренне и нежно любили друг друга, очень любили. Но моей незабываемо прекрасной первой женщиной была всё-таки не она, а мама. К Нине я относился именно как к старшей сестре, а мама была ...
Я знаю, что во всем, конечно, виноват сам. Наверное. Хотя не думал я, что это может так закончиться. И для меня и для тебя. Во-первых, я тебя любил. Преданно и беззаветно! А больше – некого. Мама умерла давно. А другую маму ты для меня не захотел. Во-вторых, ты и сам во мне души не чаял. Только зачем же так со мной было поступать? Ведь знал же ты, как мне было одиноко и как мне нужна была твоя ласка. Обычная ласка родителя к сыну. А рядом со мной всегда был идол. Твердый и суровый, не подпускающий к себе и не дающий расслабиться. И если бы жили мы не на заброшенном хуторе, а в поселке, с кучей ровесников и соседей, то и растворилась бы моя болезненная тяга к тебе в общении с другими. Мы всегда спали отдельно, хотя до боли, до скрежета в зубах я мечтал заснуть в объятии твоих сильных теплых ...
Как быстро пролетают годы и время. Казалось, что был у тети в гостях вчера, а прошло десять лет, почти вечность. Когда мы уже абсолютно другие, и время не то, и отношения то же. Она позвонила, представилась, сказала что с внучкой едет на юг, пересадка почти на сутки и попросила помочь с гостиницей на этот день в нашем городе. конечно, устроим, встретим, проводим. и в конце тихо, чтоб поняла только она: я буду ждать вас. по моему я услышал как тяжело она стала дышать, как дрогнул голос, когда очень тихо сказала: спасибо. Помнит, значит помнит, все так же как я: то лето, ту встречу, и ту безумную ночь накануне отъезда, когда мы остались одни и она отдалась. и слезы под утро, и слезинки в глазах на вокзале, которые наверное не поняли ни ее дочка, ни сын. и хорошо, что не поняли так ведь лучше ...
Маринка пришла сюда из монастыря. Огромный двухэтажный дом, с широкой, опоясывающей весь первый этаж верандой, стоящий посреди густого кедрового леса показался ей после ее маленькой кельи просто дворцом. Добродушные и чуть ироничные соседи отдали ее в монастырский приют после смерти родителей, когда Маринке было всего три года. С тех пор она воспитывалась там, в закрытой от посторонних глаз обители, только матерьми-настоятельницами, да несколькими пожилыми священниками. Вероятно, она так бы и осталась там, взрослея и зрея в четырех стенах, посвятила бы всю свою затворническую жизнь служению, тем более что нрав у нее был спокойный и послушный, не требовавший ничего, кроме того, что она имела. Но судьба решила иначе. Однажды к ней приехал немолодой, в годах уже веселый бородатый мужчина ...
В гости тетя приглашала меня вместе с отцом – все-таки брат, родной, единственный и старший, но полетел я один. Это было время когда поселить 22-х летнего племянника не в гостинице, а у себя дома было в порядке вещей, тем более всего на несколько дней. Она относилась в свои 42 года к тому типу женщин, которых всегда было принято называть правильными: семья, где она без мужа хранила устои, и наверное ни одна из ехидных соседок никогда не показала пальцем ей в след, воспитала сама сына и дочь, правда они оказались слишком далеки от ее устоев и принципов, работа, где ее как бухгалтера всегда и везде выставляли в пример, поощряли, как эталон порядочности и профессионализма. и эта красивая в молодости, а сейчас еще интересная, чуть полноватая леди так и была замкнута между детьми, работой и ...
Я не собирался так скоро продолжить мой рассказ, но меня вынудили непредвиденные обстоятельства, которые произошли три дня назад, когда я написал первую часть странных отношений. В тот день я думал, что моя сестра, придя домой из школы, сделает мне, как обычно, классный минет и все – успокоится на этом. Но только потом я понял, как я недооценил глубину развращенности моей малолетней сестрички. Эта сучка, придя домой, сразу стала вести себя не как обычно и очень подозрительно косилась на меня. – Я решила, что сегодня ты оттрахаешь меня, как последнюю суку! – сказала она вдруг. У меня мурашки пошли по телу. – Но, как же. – Никакие девятнадцать или двадцать. Хочу прямо сейчас. Пошли в спальню, – сказала она и потащила меня за руку. – Хочу! По пути она уже растегивала свою белую рубашечку ...
Вадим Серегин приехал в этот район для того, чтобы подобрать подходящую путевку на август. Адрес дали ему знакомые, воспользовавшиеся услугами турагенства в прошлом году. Серегин решил оставить машину на работе – затрахали дорожные пробки, и поехал на трамвае. При выходе из трамвая он помог какой – то женщине вынести две здоровенные дорожные сумки. – Мужчина, если уж Вы так добры, помогите отнести поклажу домой. Вот мой дом, напротив остановки. А я Вас квасом угощу самодельным, вкусным. Потеряете. Всего минут пять времени. – Что ж, ладно, давайте. Вадим пристроил свою сумку на плече, взял в обе руки багаж, посмотрел на женщину и узнал ее. Чудеса, да и только, но это была Ольга. Они были знакомы когда – то, но не виделись, наверно, лет двадцать. Серегин взглянул на дом, на который указала ...
У меня с сестрой Ольгой очень хорошие, но странные отношения. Мне 17 лет, а ей 15. Моя сестра девственница и не собирается с ней расставатся еще очень долго, как она говорит мне, что лет до 19. Но она не страдает от нехватки половых отношений и умеет делать такое, что некоторые девушки даже представить себе не могут. Она классно делает минет. Мне. И только мне. Это она делает почти каждый день уже в течение двух с половиной лет, и вы можете представить каких высот достигла она в этом деле в свои неполные шеснадцать лет. Эдакая целочка – сосучка. Вот пишу эти строки и заново переживаю эти воспоминания. Каждый раз она придумывает что-нибудь новенькое. В последний раз, то есть вчера (сегодня она еще не вернулась из школы и не у меня есть время для повествования) она привела к нам домой свою ...
"Колян, твоя мать такая классная соска!", выпалил Антон. Лежа на полу рядом с вентиляционным отверстием, Юлия Петровна Афанасова жадно вслушивалась разговор ребят в гостиной. Она решила подслушать, о чем ее сын говорит с друзьями, но она никак не ожидала, что услышит, как они обсуждают ЕЕ! Женщина непроизвольно опустила руку вниз и, не переставая слушать, потерла промежность. "Она, в самом деле, не носит лифчика?", жадно спросил Борис. "Слушай, а ночная рубашка у нее короткая? А трусы она одевает?", не унимался Антон. "Нет, рубашка длинная, так что насчет трусов не знаю", ответил ее сын, "но вот лифчика точно не носит. Когда она идет спать, видно, как титьки трясутся. А вчера, когда я уроки учил, она ко мне подошла, и я прямо чувствовал, как ее титьки мне о плечо трутся!" Когда Юля Афанасова ...
