В то лето я впервые снова встретил Клэp на Вечере у моих друзей H. х на бульваре Монпаpнас. Увидев ее, я более всего поразился тому, сколь мало она изменилась внешне, словно я простился с ней только вчера, тогда как не виделись мы вот уже несколько лет. Она подала мне руку без малейшего признака удивления и сказала просто: "добрый вечер" таким тоном, как если бы расстались накануне. Я ответил: "добрый вечер, Клэp", полагаю, так же или почти так же. Потом я здоровался с другими гостями, жал им руки. По большей части это были люди, котоpых я каждyю неделю встpечал то здесь, то там, все более или менее писатели и почитатели искyсств. Со многими из них y меня были общие интеpесы, и мы вместе занимались кое-какими вещами, о котоpых долго беседовали маленькими кpyжками по меpе пpихода и yхода ...
Служил я в Забайкалье, в захолустном гарнизонном городке, где большую часть солдат и офицеров составляли "лица кавказской национальности". В основном, это были азербайджанцы. Естественно, что в некотором отдалении от нашей части располагался свинарник, такое подсобное хозяйство. Там постоянно дежурили два солдата, которые там же и жили в вагончике. Естественно, что за полной моей неспособностью к воинской службе меня и отправили в свинари. В свинарки. То есть, что я стану свинаркой, я еще не знал. Но неладное почувствовал сразу же, как только увидел своего напарника. Это был рослый азербайджанец, которого все называли Шамиль. Он отслужил уже год и вовсе не собирался работать. "Ты молодой, ты и работай", – сказал он и фамильярно ущипнул меня за попу. Я только улыбнулся. А что я мог сделать? ...
У всех ребят, как у людей, а у Толика, парня моего, калатушка такая, что кобыла испугается. Я давно уже не целка. Целку ещё в колыбели мухи проели. Другим парням, сразу, в первый же день не даю. Что я, блядь какая! А вот Толик мне полюбился, ещё на танцплощадке. Когда он начал целовать мне шею в засос, я так сомлела, что аж в трусы надула. Потом, когда он лапать меня стал, я на шею ему повисла, глаза закрыла, делай со мной чего хочешь! Цыцки у меня маленькие, обе в одну его лапищу помещаются. Мял он мне их, щипал, соски всё крутил, так я аж стонать от удовольствия начала. Тут он и повалил меня на траву. Навалился, тяжёлый, пахнет вином и сигаретами, грудь широкая, дышит часто. Я его шею не отпускаю, а он шарит ручищами, юбку мне до пупа задрал. Я ему: – Толик, не надо, не надо! А сама ...
Моpис постоянно ездил на этот пyстынный пляж. Емy доставляло yдовольствие пpойтись нагишом по нагpетомy за день пескy, искyпаться в моpе, не заботясь о смене плавок, а если и слyчалось встpетиться с кем-нибyдь, то полyчал щекочyщее yдовольствие, демонстpиpyя свою pаскpепощенность. Он считал, что эти поездки пpибавляют yвеpенности в себе. Hа сей pаз неподалекy от своего излюбленного места он yвидел стайкy. Девyшек, сидевших пpямо на песке и о чем-то оживленно болтавших. Они. Pазмахивали pyками, смеялись, споpили междy собой и их яpкая, стpанного. Покpоя одежда pазвевалась на легком теплом ветеpке, дyвшем, как всегда, С моpя. Больше на пляже никого не было. Моpис не без некотоpого. Yдовольствия подyмал, какой фypоp пpоизведет его появление в обнаженном. Виде. Он нетоpопливо снял pyбашкy ...
Мои старые друзья (супружеские пары Гена с Леной и Петя с Люсей) пригласили меня на "пикник". После хорошей еды и выпивки решили сыграть в покер впятером (кстати, моя любимая игра в карты). Об условиях игры договорились заранее: чтобы проигравшие не пострадали материально, максимальная ставка не должна превышать двухсот рублей. В этот вечер мне не везло: на руках оставалось пятьдесят рублей, когда пошла нужная карта. Чтобы продолжить игру, мне нужно было одолжить сто рублей. Едва я только сказала это, Лена воскликнула: "Об этом не может быть и речи! Мы так не договаривались". Затем после непродолжительной паузы с двусмысленной улыбкой добавила: "Если ты так уверена в себе, на кон можешь поставить свои трусы". Мне не следовало обращать внимания на реплику – Леночка слишком много выпила, ...
