Спасибо, мне не интересно
✕
Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
Практика. Часть третья (окончание)
Гоше... Тетя Люся удалилась в ванну. Я оперся спиной на стену и уселся по-турецки. Киря же, подложив руки под голову, улегся на матрац. Никакого стеснения и робости мы не испытывали да и глупо это было бы: стеснять-ся после того, что произошло. Киря задумчиво рассматривала серый пото-лок, я же слушал шум воды и ожидал этого самого "продолжения экспери-ментов". Из ванной слышался шум воды, я живо представил, как сейчас тетя Люся смывает с себя остатки семени, готовясь преподать нам оче-редной "урок". От моих фантазий меня отвлек Киря:
– Как она тебя подловила-то?
– В душе мылся, ну и там она меня застукала. А ты где с ней пере-секся?
– Утром пошел в столовку. Я в тот день дежурным был. Ну и вот, по-шел я в столовку, разложил тарелки, подхожу ложки взять, а там пять штук не хватает. Ну, я у поварихи спрашиваю, так, мол, и так, где еще пять вилок? А она мне говорит, иди в подсобку, там, в столе, в ящике возьмешь. Ну, я и поперся по коридорчику. В одну дверь торкнулся, в другую: закрыто все на хуй. Ну ладно, на хрен, там еще две остались. В одну вошел: о па, плиты, кастрюли, никого нету. Я огляделся: хавчика никакого нет, даже хлеба черного, спиздить нечего, столом с ящиками и не пахнет. Ну, ладно, последняя дверь осталась, я ее и распахнул. Ду-мал стол увижу, щас, блин. Не, стол там был. На столе вот только шмот-ки лежали, а рядом стоит сама Людмила Петровна в трусах и в лифчике, и в руках халат держит. Закатился я в раздевалку, ёлы-палы! Ну, думаю, пиздец мне пришел с прицепом. Нагрузят мне сейчас по самое не балуйся. Она тетка-то конкретная, в переговоры не вступает и не уговаривает: мы как-то к нашим бабелям ночью сунулись с целью боевой раскраски зубной пастой, так она подкараулила и мокрой половой тряпкой нас по этажу го-няла. Ну, я так, блин, прикинул: если за зубную пасту половой тряпкой по жопе, то за вот это – расстрел на хуй! Я вроде начал пятиться, ду-маю, может, не заметила, но хрен: – Входи, – говорит. – Тебя что, не учили, что стучать надо? А сама повернулась ко мне боком. Тут, хотя я и приссал порядочно, но увидел её сиськи и глаз отвести не могу. Пони-маю, что сейчас придушат меня, ну и разобрал меня задор. Хоть думаю, на сиськи ее посмотрю напоследок. Ну, уставился и не моргаю. Ты же ви-дел, что это такое: большие, белые, прямо не знаю, как она их таскает. А она вроде как перестала мне по ушам ездить и тоже на меня уставилась и пристально так смотрит, как будто на мне фигня какая-то выросла. Я сморгнул, стал себя оглядывать и гляжу: действительно, шорты топорщат-ся. Во, блин, засада, а я еще без трусов, в одних шортах. Ой, бля ду-маю, беда! И ни того, ни с сего у меня сопли потекли, – Киря улыбнул-ся, – Стою, блин, носом шмыгаю. Ну, а она совсем ко мне повернулась и пошла на меня. Я думал ноги сделать, но хрен: ноги в пол вросли, с места сдвинуться не могу, стою и усираюсь. А она вплотную подошла, я носом еще сильней зашмыгал и глаза зажмурил: сейчас, думаю, зашибет. Я один раз так в туалет ввалился, так меня маманя так шваброй отходила, что думал, сдохну.
– Не впрок тебе видать пошло.
– О-о, точно и не говори. Стою я, зажмурившись, и вдруг чувствую, что рука ее легла мне на хуй. Ну, я дернулся, думаю, оторвет ещё, а потом секу, что она гладит. Ох, блин, и стремно и клево. А она вдруг гладить перестала, я разжмурился и смотрю, она мне за спину заходит, и дверь закрывает на хрен. Тут мне опять похерело резко. Оглянулся куда бежать-то, окна нет, в середине стол, на стенках ящики металлические для одежды. Думаю, все Кирилл Александрович, пиздец пришел. Все у меня упало на хрен, стал я пятиться. Она наступает, я отступаю, а она ещё улыбается, мол "хрен слиняешь, некуда". Может, я так долго бы продер-жался, да только она взяла и вдруг одну лямку лифчика сняла и достала оттуда свою сиську. Прикинь, да! "Ну, как?" – говорит, а я и сказать ничего не могу, у меня во рту блин сухо, все на сопли ушло. Ну, бля, дела и тут жопой чувствую: Стол! Стол, блять! А она мне: "Может, хва-тит бегать-то, а?" – и опять вплотную подошла. А я с сиськи ее взгляд отвести не могу. Вот она, блин, руку протяни. Сколько раз на картинах видел, в кино опять же, но вот так, чтобы рядом! А она берет и вторую лямку с плеча снимает и за этим опять достает. Вторую! – Киря перешел на ликующий шепот, – достала и потрясла ими. Ну, я опять почувствовал, что хуй встает, и вроде как успокоился чуток. Но она меня живо из кос-моса на землю возвратила. – Как тебя зовут-то? – а сама меня за подбо-родок держит и в глаза смотрит. – Кирилл, – еле выговорил. – Провинил-ся ты крепко, Кирилл, – говорит, – А прощение заслужить надо, – и по щеке меня поглаживает и улыбается. И только мне опять вроде как стрем-но стало, но она мне вдруг рукой в шорты прыг и за хуй хвать! – Сей-час, – говорит, мы тебя объездим, – а сама давай письку мою мять. Ну, мне, блин вроде опять как клево стало. А она трет мне хуй и все приго-варивает: "У-у, мальчик, какой большой", и "Прощение заслужить надо". Второй рукой мне под майку залезла, ощупала меня всего, мне и приятно, и щекотно, шепчет мне в ухо: "Снимай маячку-то, снимай". Ну и я, нако-нец, допер, чего она со мной делать собирается. Совсем мне хорошо ста-ло, снял я майку. Она мне давай сиськи лизать, а потом взяла и шорты сдернула. Хуй у меня торчком:
В этот момент дверь ванны хлопнула и вскоре в комнату вошла тетя Люся. – Ну, как вы тут мальчики? – и увидев мой торчащий член и на-прягшийся член Кири, сама и ответила: – Я вижу, что все в порядке. Она встала на колени и поползла ко мне: – У тебя вообще все капитально, – и охватила ладонью мой член, – Ну, и ты скоро догонишь, – погладила она хрен Кири. – Ох, ребятки, молодцы, – сказала она и легла на спину, не выпуская мой член из руки. Киря придвинулся к тете Люсе, она провела ладонью по его члену, погладила живот, не забывая подрачивать мой все сильнее набухающий член. Видимо, рассудив, что Кириллу её помощь важ-нее, она взяла в рот его член и принялась сосать. Усилия её не прошли даром, и с каждым появлением изо рта, член Кирюхин становился все тол-ще и толще. Сначала она просто подрачивала мой член, а потом потянула его к лицу. Я встал на колени и расположился напротив Кири. Наконец, очередь дошла и до меня: блестящий от слюны член Кири был извлечен на свет, а мой занял его место в теплом и влажном рту. Она, причмокивая от удовольствия, сосала и облизывала головку, с силой оттягивая кожицу с члена Кирюхи. Почувствовав, что и я достиг нужной "кондиции", тетя Люся вынула изо рта и мой член, напоследок обсосав головку, и опять принялась за член Кири. Теперь я уже испытал, что значит заведенная женщина с одним членом во рту, а с другим в руке, причем в руке у нее твой член. Она с силой оттягивала кожицу, казалось, что еще чуть-чуть и тонкий лоскуток кожи, не выдержит такой экзекуции и оторвется, но нет: в самый последний момент искусница ослабляла хватку, легко подра-чивала член, иногда поглаживала яички и живот. Вдруг она освободила член Кирюхи изо рта, насладилась видом двух эрегированных отростков, облизнулась и засунула себе в рот сначала мой, а потом Кирин член. Хо-тя я и был увлечен этим процессом, но на минуту вышел из состояния блаженства и глянул на Кирю, чей член в данный момент терся с моим в разинутом рту тети Люси. Киря тоже вроде несколько сконфузился, но по-том переключился на новые ощущения и закрыл глаза. Мне стало даже не-сколько стыдно, но стыд быстро улетучился, когда я представил себе, как две налитые кровью головки трутся друг о друга, а проворный язык тети Люси то легонько ударял по ним, то стремился вклиниться между ни-ми, щедро лаская их. Искусница же мало была озабочена нашими проблема-ми, стремясь, то засунуть члены как можно дальше, то наоборот, остав-ляя во рту только набухшие головки.
Киря попытался перехватить инициативу и начал трахать тетю Люсю в рот, сначала робко, а потом все уверенней. Видимо поэтому она сначала вынула мой член изо рта, потом такая же участь постигла Кирю. – Ле-шенька, – извиваясь, промурлыкала она, – я твою писечку полизала, те-перь будь добр, пососи мою кисочку. И так хитро посмотрела на меня, видимо наслаждаясь эффектом от своих слов. Честно говоря, в то время я был уверен, что это дамы отсасывают у кавалеров, а не наоборот. Чего там сосать-то? "Тайга" и есть "тайга". Это, во-первых. А во-вторых, вроде оттуда и санье льется, да и задница недалеко. И как интересно это все "пососать"? Эти немудреные мысли живо нарисовались на моем раскрасневшимся лице, что тут же увидела тетя Люся. – Ну, глупенький, давай, поцелуй меня там, – и тетя Люся как могла, раздвинула ноги. Я понял, что хочешь – не хочешь, но сделать это надо и нехотя занял по-зицию напротив "райских кущей".
К моему удивлению никаких посторонних запахов я не обнаружил. Наоборот, от кучерявых каштановых волос, которые плотным "газоном" росли на жирных больших половых губах, пахло чем-то теплым и совсем не отталкивающим. Ближе к краям волосы свивались в причудливые завитки. Видимо, чтобы побудить меня к действиям ладонь её скользнула вниз, пальцы на секунду задержались там, где две волосатые складки сходились, безымянный палец потеребил бугорок, а потом пальчики со старым маникюром опустились вниз и утонули в жирных волосатых складках, стремясь раздвинуть их. – Кирюша, дай подушечку, – продолжала мурлыкать тетя Люся. Киря быстро отыскал в углу подушку, тетя Люся подтянула, насколько это позволял живот, ноги к груди и Киря отправил подушку под ее задницу. Теперь вход во влагалище располагался выше и я помимо него смог разглядеть и кольцо ануса, чуть выше которого волосатыми стрелами сходились половые губы. Киря, пристроив подушку, опять переместился к лицу тети Люси, они о чем-то пошептались, он перекинул ногу и оседлал ее лицо. Тетя Люся приподняла его за ягодицы, и я из-за ее живота разглядел, как член Кири опять погружается в ее рот. Обхватив руками ягодицы Кирюхи, она скорректировала и частоту, и глубину и его проникновения.
Я решительно вздохнул, хотя в этой решительности была большая доля обреченности, и придвинулся поближе к этим "райским насаждениям". Я колебался, не зная с чего начать, но высунул язык и лизнул кожу на ле-вом бедре, потом на правом, постепенно приближаясь к "зарослям".
– Как она тебя подловила-то?
– В душе мылся, ну и там она меня застукала. А ты где с ней пере-секся?
– Утром пошел в столовку. Я в тот день дежурным был. Ну и вот, по-шел я в столовку, разложил тарелки, подхожу ложки взять, а там пять штук не хватает. Ну, я у поварихи спрашиваю, так, мол, и так, где еще пять вилок? А она мне говорит, иди в подсобку, там, в столе, в ящике возьмешь. Ну, я и поперся по коридорчику. В одну дверь торкнулся, в другую: закрыто все на хуй. Ну ладно, на хрен, там еще две остались. В одну вошел: о па, плиты, кастрюли, никого нету. Я огляделся: хавчика никакого нет, даже хлеба черного, спиздить нечего, столом с ящиками и не пахнет. Ну, ладно, последняя дверь осталась, я ее и распахнул. Ду-мал стол увижу, щас, блин. Не, стол там был. На столе вот только шмот-ки лежали, а рядом стоит сама Людмила Петровна в трусах и в лифчике, и в руках халат держит. Закатился я в раздевалку, ёлы-палы! Ну, думаю, пиздец мне пришел с прицепом. Нагрузят мне сейчас по самое не балуйся. Она тетка-то конкретная, в переговоры не вступает и не уговаривает: мы как-то к нашим бабелям ночью сунулись с целью боевой раскраски зубной пастой, так она подкараулила и мокрой половой тряпкой нас по этажу го-няла. Ну, я так, блин, прикинул: если за зубную пасту половой тряпкой по жопе, то за вот это – расстрел на хуй! Я вроде начал пятиться, ду-маю, может, не заметила, но хрен: – Входи, – говорит. – Тебя что, не учили, что стучать надо? А сама повернулась ко мне боком. Тут, хотя я и приссал порядочно, но увидел её сиськи и глаз отвести не могу. Пони-маю, что сейчас придушат меня, ну и разобрал меня задор. Хоть думаю, на сиськи ее посмотрю напоследок. Ну, уставился и не моргаю. Ты же ви-дел, что это такое: большие, белые, прямо не знаю, как она их таскает. А она вроде как перестала мне по ушам ездить и тоже на меня уставилась и пристально так смотрит, как будто на мне фигня какая-то выросла. Я сморгнул, стал себя оглядывать и гляжу: действительно, шорты топорщат-ся. Во, блин, засада, а я еще без трусов, в одних шортах. Ой, бля ду-маю, беда! И ни того, ни с сего у меня сопли потекли, – Киря улыбнул-ся, – Стою, блин, носом шмыгаю. Ну, а она совсем ко мне повернулась и пошла на меня. Я думал ноги сделать, но хрен: ноги в пол вросли, с места сдвинуться не могу, стою и усираюсь. А она вплотную подошла, я носом еще сильней зашмыгал и глаза зажмурил: сейчас, думаю, зашибет. Я один раз так в туалет ввалился, так меня маманя так шваброй отходила, что думал, сдохну.
– Не впрок тебе видать пошло.
– О-о, точно и не говори. Стою я, зажмурившись, и вдруг чувствую, что рука ее легла мне на хуй. Ну, я дернулся, думаю, оторвет ещё, а потом секу, что она гладит. Ох, блин, и стремно и клево. А она вдруг гладить перестала, я разжмурился и смотрю, она мне за спину заходит, и дверь закрывает на хрен. Тут мне опять похерело резко. Оглянулся куда бежать-то, окна нет, в середине стол, на стенках ящики металлические для одежды. Думаю, все Кирилл Александрович, пиздец пришел. Все у меня упало на хрен, стал я пятиться. Она наступает, я отступаю, а она ещё улыбается, мол "хрен слиняешь, некуда". Может, я так долго бы продер-жался, да только она взяла и вдруг одну лямку лифчика сняла и достала оттуда свою сиську. Прикинь, да! "Ну, как?" – говорит, а я и сказать ничего не могу, у меня во рту блин сухо, все на сопли ушло. Ну, бля, дела и тут жопой чувствую: Стол! Стол, блять! А она мне: "Может, хва-тит бегать-то, а?" – и опять вплотную подошла. А я с сиськи ее взгляд отвести не могу. Вот она, блин, руку протяни. Сколько раз на картинах видел, в кино опять же, но вот так, чтобы рядом! А она берет и вторую лямку с плеча снимает и за этим опять достает. Вторую! – Киря перешел на ликующий шепот, – достала и потрясла ими. Ну, я опять почувствовал, что хуй встает, и вроде как успокоился чуток. Но она меня живо из кос-моса на землю возвратила. – Как тебя зовут-то? – а сама меня за подбо-родок держит и в глаза смотрит. – Кирилл, – еле выговорил. – Провинил-ся ты крепко, Кирилл, – говорит, – А прощение заслужить надо, – и по щеке меня поглаживает и улыбается. И только мне опять вроде как стрем-но стало, но она мне вдруг рукой в шорты прыг и за хуй хвать! – Сей-час, – говорит, мы тебя объездим, – а сама давай письку мою мять. Ну, мне, блин вроде опять как клево стало. А она трет мне хуй и все приго-варивает: "У-у, мальчик, какой большой", и "Прощение заслужить надо". Второй рукой мне под майку залезла, ощупала меня всего, мне и приятно, и щекотно, шепчет мне в ухо: "Снимай маячку-то, снимай". Ну и я, нако-нец, допер, чего она со мной делать собирается. Совсем мне хорошо ста-ло, снял я майку. Она мне давай сиськи лизать, а потом взяла и шорты сдернула. Хуй у меня торчком:
В этот момент дверь ванны хлопнула и вскоре в комнату вошла тетя Люся. – Ну, как вы тут мальчики? – и увидев мой торчащий член и на-прягшийся член Кири, сама и ответила: – Я вижу, что все в порядке. Она встала на колени и поползла ко мне: – У тебя вообще все капитально, – и охватила ладонью мой член, – Ну, и ты скоро догонишь, – погладила она хрен Кири. – Ох, ребятки, молодцы, – сказала она и легла на спину, не выпуская мой член из руки. Киря придвинулся к тете Люсе, она провела ладонью по его члену, погладила живот, не забывая подрачивать мой все сильнее набухающий член. Видимо, рассудив, что Кириллу её помощь важ-нее, она взяла в рот его член и принялась сосать. Усилия её не прошли даром, и с каждым появлением изо рта, член Кирюхин становился все тол-ще и толще. Сначала она просто подрачивала мой член, а потом потянула его к лицу. Я встал на колени и расположился напротив Кири. Наконец, очередь дошла и до меня: блестящий от слюны член Кири был извлечен на свет, а мой занял его место в теплом и влажном рту. Она, причмокивая от удовольствия, сосала и облизывала головку, с силой оттягивая кожицу с члена Кирюхи. Почувствовав, что и я достиг нужной "кондиции", тетя Люся вынула изо рта и мой член, напоследок обсосав головку, и опять принялась за член Кири. Теперь я уже испытал, что значит заведенная женщина с одним членом во рту, а с другим в руке, причем в руке у нее твой член. Она с силой оттягивала кожицу, казалось, что еще чуть-чуть и тонкий лоскуток кожи, не выдержит такой экзекуции и оторвется, но нет: в самый последний момент искусница ослабляла хватку, легко подра-чивала член, иногда поглаживала яички и живот. Вдруг она освободила член Кирюхи изо рта, насладилась видом двух эрегированных отростков, облизнулась и засунула себе в рот сначала мой, а потом Кирин член. Хо-тя я и был увлечен этим процессом, но на минуту вышел из состояния блаженства и глянул на Кирю, чей член в данный момент терся с моим в разинутом рту тети Люси. Киря тоже вроде несколько сконфузился, но по-том переключился на новые ощущения и закрыл глаза. Мне стало даже не-сколько стыдно, но стыд быстро улетучился, когда я представил себе, как две налитые кровью головки трутся друг о друга, а проворный язык тети Люси то легонько ударял по ним, то стремился вклиниться между ни-ми, щедро лаская их. Искусница же мало была озабочена нашими проблема-ми, стремясь, то засунуть члены как можно дальше, то наоборот, остав-ляя во рту только набухшие головки.
Киря попытался перехватить инициативу и начал трахать тетю Люсю в рот, сначала робко, а потом все уверенней. Видимо поэтому она сначала вынула мой член изо рта, потом такая же участь постигла Кирю. – Ле-шенька, – извиваясь, промурлыкала она, – я твою писечку полизала, те-перь будь добр, пососи мою кисочку. И так хитро посмотрела на меня, видимо наслаждаясь эффектом от своих слов. Честно говоря, в то время я был уверен, что это дамы отсасывают у кавалеров, а не наоборот. Чего там сосать-то? "Тайга" и есть "тайга". Это, во-первых. А во-вторых, вроде оттуда и санье льется, да и задница недалеко. И как интересно это все "пососать"? Эти немудреные мысли живо нарисовались на моем раскрасневшимся лице, что тут же увидела тетя Люся. – Ну, глупенький, давай, поцелуй меня там, – и тетя Люся как могла, раздвинула ноги. Я понял, что хочешь – не хочешь, но сделать это надо и нехотя занял по-зицию напротив "райских кущей".
К моему удивлению никаких посторонних запахов я не обнаружил. Наоборот, от кучерявых каштановых волос, которые плотным "газоном" росли на жирных больших половых губах, пахло чем-то теплым и совсем не отталкивающим. Ближе к краям волосы свивались в причудливые завитки. Видимо, чтобы побудить меня к действиям ладонь её скользнула вниз, пальцы на секунду задержались там, где две волосатые складки сходились, безымянный палец потеребил бугорок, а потом пальчики со старым маникюром опустились вниз и утонули в жирных волосатых складках, стремясь раздвинуть их. – Кирюша, дай подушечку, – продолжала мурлыкать тетя Люся. Киря быстро отыскал в углу подушку, тетя Люся подтянула, насколько это позволял живот, ноги к груди и Киря отправил подушку под ее задницу. Теперь вход во влагалище располагался выше и я помимо него смог разглядеть и кольцо ануса, чуть выше которого волосатыми стрелами сходились половые губы. Киря, пристроив подушку, опять переместился к лицу тети Люси, они о чем-то пошептались, он перекинул ногу и оседлал ее лицо. Тетя Люся приподняла его за ягодицы, и я из-за ее живота разглядел, как член Кири опять погружается в ее рот. Обхватив руками ягодицы Кирюхи, она скорректировала и частоту, и глубину и его проникновения.
Я решительно вздохнул, хотя в этой решительности была большая доля обреченности, и придвинулся поближе к этим "райским насаждениям". Я колебался, не зная с чего начать, но высунул язык и лизнул кожу на ле-вом бедре, потом на правом, постепенно приближаясь к "зарослям".