Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
По принуждению между ног
Секс группа: По принуждению, Группа, Эта живительная влага
Но девушка вспрыснула смехом, приложив ко рту руки в белых бархатных перчатках до локтя.
– Так Лизунов или Петров?! – переспросила она. Вася слегка покраснел.
– Алла Владимировна, я к вам насчёт отпуска, – попытался сменить тему Вася.
Он был поражён красотой Анны и ему сильно захотелось произвести на неё впечатление молодого успешного работника. Но в следующую секунду все его планы потерпели крах. Алла Владимировна перехватила его влюблённый взгляд.
– А ты что тут мне уставился на Аннушку как баран на новые ворота?! Иди ко мне! – И она спустилась со стола и немного расставив ноги, облокотилась на край.
– Давай, живо сюда, делопроизводитель! – И она ударила ракеткой перед собой, показывая, куда он он должен встать на колени. Густая красная краска залила ему лицо. Ему было стыдно на глазах этой красавицы становиться на колени перед её тётей и более того, прятать голову под её тунику.
– Алла Владимировна, вы мне бы об отпуске приказ подписали... – пролепетал он и умоляюще посмотрел ей в глаза.
Но увидев, как рука, держащая ракетку угрожающе сжала ручку, он молча повиновался, только слёзы брызнули из его глаз. Ещё раз украдкой посмотрев на невесту, он подошёл к её тёте и опустился на колени, обняв загорелые, блестящие от пота ноги начальницы и прижал лицо к лону, продавливая носом щель в её тонких хлопковых трусиках. Погрузившись в запах пота, перемешанный с запахом духов, Вася беззвучно плакал от этого унижения под белой теннисной туникой.
– Принимайся за дело! Делопроизводитель! – услышал он сверху.
– Так, значит, всё-таки Лизунов! – Услышал он за спиной молодой девичий голос, – а вы оправдываете свою гордую фамилию? – Но под коротенькой туникой лишь всхлипнули ей в ответ.
– Анна! – строго сказала её тётя. – Прекрати смущать моего работника.
– Окей, больше не буду! Весёлая фамилия просто, ему подходит.
– Поэтому под этой фамилией он и числится у нас в штате, это Элла ему такую придумала. Кстати, не хочешь ей своё платье показать, а я пока разберусь, отпускать ли в отпуск этого балбеса или нет.
И Алла Владимировна кивнула вниз, постукав Васю ракеткой по спине.
Девушка исчезла за дверью.
– Вася, хватит плакать мне в трусики! – строго обратилась она к ассистенту. – Если бы я тебя перед твоей невестой так унизила, я бы тебя понимала. А так ты должен знать своё место.
Влюбился в мою Аннушку? Понимаю. Она у меня красавица, вся в тётю. Верно? Так что прекрати реветь! – уже ласково сказала она и погладила его по голове. Но он лишь ещё сильнее зарыдал, уткнувшись в её лобок.
– Ну-ну, всё, прекрати! Давай лучше сними мне трусики!
Взяв их из рук ассистента, она вытерла ими его заплаканное лицо.
– Хватит реветь! Успокойся и давай принимайся за исполнение своих прямых обязанностей, делопроизводитель! А я пока подумаю о твоём отпуске.
И расставив ноги на этот раз чуть шире, снова облокотилась на край стола и взяла папку "Распечатка отзывов за июль 2008 года о работе Лизунова В. П."
Всхлипнув, он исчез под туникой и через некоторое время быстро захлюпал язычком.
– Ну что же, Василий, я даже не знаю. Честно говоря, ты отпуск не заслужил. Какой у тебя рейтинг? Только 69%, а минимум сколько должно быть?
– 70% – донеслось снизу.
– Ну вот, видишь, одного процента не хватает. – Вместо ответа она почувствовала более интенсивное лизание её киски.
– Вот тут Татьяна Игоревна, ведущая колонку "Гламурные Новости" пишет о тебе: "Явился на вызов небритым, всю попу и ноги исколол". Ещё одно такое замечание и я тебя сама наждачкой побрею, понял?! Или вот, Элеонора из отдела рекламы: "Был заказан мной на время переговоров с французскими партнёрами. Опоздал на заседание. Мне пришлось отвлечь моих собеседниц, чтобы запустить его под стол. Вместо того, чтобы ублажать меня во время этого нудного заседания, как я позже выяснила, он стал вылизывать киску сначала мадам Де Леврон, потом её переводчицы. А я сидела, как дура, ожидая, когда он примется за работу." Ты что?! Юбкой ошибся, что ли? Разве мы тебя не учили вести себя под столом.
– Алла Владимировна, я не виноват. – Оторвавшись от её вагины, начал защищаться он.
– Не виноват, а кто тогда виноват?! Объясни мне, пожалуйста?
– Я думал, что залез под стол незаметно. Сел и стал ждать, когда Элеонора Андреевна раздвинет коленки. Тут чувствую, что кто-то меня туфелькой по спине гладит. Я развернулся. Смотрю, а она уже на краю кресла сидит. Ноги расставила и пальчиком меня к себе манит. Откуда я знал, что это француженка была, все в чёрных чулках были.
– Ну, а трусики? Она же наверно в трусиках была, в отличие от Элеоноры. Что, зрение совсем слабое?
– Да не было на ней трусиков, почти.
– Почти это как?
– На ней трусики были, которые открытые в промежности. Она ещё левой рукой меня к себе манила, а правой она пальчиками себе губки раздвинула. Я и подумал, что это наша Элеонора Андреевна. И подполз к ней, ну, а когда лизнул – понял, что ошибся.
– И что же ты не среагировал? Лизнул бы и отполз.
– Так, поздно было уже реагировать. Она меня за волосы! И к пизде! Ляжки на плечи и пока мне полный рот не навафляла, не отпустила! Как тут вырвешься?!
– Фу, Вася! Где ты так выражаться научился? Ты француженке куни делал, а не девке с ПТУ в твоём Урюпинске. Подбирай выражения!
– Извините, Алла Владимировна!
– Ну, хорошо, а переводчицу, я так понимаю, ты уже добровольно ублажал?
– Нет. Не добровольно, конечно.
– Ага, она тебя прямо при Элеоноре пинками заставила к перевочице ползти.
– Да не полз я потом никуда. Когда мадам Де Леврон кончила, она сняла с себя пояс, пропустила под креслом и у меня на затылке затянула. Так что горло в край кресла упёрлось, дышать стало трудно, не то что шевелиться. А француженка отсела от меня назад в кресло. Сама говорит о чём-то, а в это время с моих щёк смазку свою пальчиком снимает и мне в рот суёт. Потом салфеткой лицо обтёрла.
– Для подруги приготовила, ну и дальше?
– Дальше она говорит: "Maintenant ne traduire pas!" короче, чтобы та не переводила пока.
– О, Вася, однако! Ты знаешь французский?!
– Да и неплохо. В школе пятёрка была и потом я на филфаке продолжил.
– Поздравляю, всё равно тебе ума не добавило. Дальше что было?
– Дальше Де Леврон дала Элеоноре Андреевне какой-то текст, ну, в общем, заняла её работой. А сама скатерть приподняла и показывает меня своей переводчице.
– И что она ей сказала?
– Она сказала: "Смотри, кого я поймала под столом! Русские женщины уже давно обогнали нас в любви по-французски". А переводчица говорит:
– Наверно он предназначался для мадам напротив нас.
– Ну и что? Разве тебе не хочется почувствовать его язычок?
– Конечно же, только мне надо сбегать в туалет снять трусики.
Когда переводчица вернулась, Де Леврон встала налить себе кофе. Ослу понятно, кто сел на её место. А Де Леврон предложила Элеоноре Андреевне рекламные ролики посмотреть.
– Ну, а переводчица тем временем?
– Села, ослабила ремень, расставила ноги, меня за волосы и лицом в свою пиз... в киску и понеслась! Что я мог сделать, Алла Владимировна? Так они меня даже не отвязали от кресла, когда заседание у нас кончилось. Элеонора Андреевна явно видела, что я к стулу ремнём привязан был. Но сделала вид, что не заметила. И тоже вышла. Потом у дизайнеров заседание отдела началось. Вика Игнатова, практикантка. Она, когда села, то меня и нашла.
– И отпустила?
– Ага, ждите! Это они со стороны все девчонки тихие.
– О`кей, дальше можешь не продолжать. Она тебя за волосы! И к пизде! Ляжки на плечи и пока тебе полный рот не навафляла, не отпустила! Так?
– Да, так. Весь отдел, по очереди, каждая по два раза.
– Да, трогательная история. Как ты говоришь, она тебя к креслу привязала? Я такой способ не знала. Ну-ка! Возьми из шкафа ремень и иди сюда, продемонстрируй!
И Алла Владимировна выкатила своё кресло на середину кабинета.
– Давай, становись в позу, как тогда под столом. Вася, опустившись на четвереньки, поставил подбородок на край кресла.
– Вот так она ремень продела и здесь затянула. – Показал Вася.
– Вот так, что ли? – И она, резко затянув полоску кожи, закрыла пряжку.
– Не так туго. – Прошипел в ответ ассистент.
– Ничего, потерпишь! – Алла Владимировна, села, расставляя ноги, поддалась вперёд, пока её вульва не коснулась его лица, нос уткнулся ей в клитор и он начал выстреливать своим длинным языком в её вагину.
– Нет, так мне не очень, нравится! И ремень ослаб. – Редактор встала с кресла. – Развернись лицом вверх!
Ремень снова затянулся вокруг его шеи. Встав над ним и взявшись за спинку высокого кресла, Алла Владимировна стала медленно сгибать колени. Её волосатая вульва приближалась к его лицу.
– Алла Владимировна, раздвиньте губки пожалуйста. У меня полный рот волосиков будет.
– Ничего, отплюёшься.
Опустившись полностью, она чувствовала, как её вагина поглощает лицо ассистента, впуская его нос и губы. Его длинный шершавый язычок, раздвигая губки, стрельнул вглубь, обещая бурный оргазм. Она оправила подол туники. Вот так мне больше нравится!
Дотянувшись до кнопки громкой связи, она попросила Катю никого не впускать.
– И вашу племянницу тоже?
– И её пока тоже. Бедный мальчик на неё неадекватно реагирует. Расплакался при ней мне в трусики. Страдает как Ромео.
– Ах так! – сказала про себя Катя. – я ему припомню!
– Катька, ревнуешь?! – донеслось с иронией из громкоговорителя. – Оо... Ох! Ох! Ещё ещё! Давай-давай, мой ты умница! – Она забыла выключить прямую трансляцию, – подумала секретарша и подкрутив громкость, откинулась в кресле, слушая, что происходит в кабинете, задрав платьице, стала медленно водить пальчиком вдоль губок.