Как она сделала меня рабом

Часть 1

Она пообещала мне, что даст списать вариант контрольной, только, как сказала она, ей нужно было, чтобы я ей кое в чём помог, однако, для чего я ей требовался, мне сообщено не было, но поступила просьба зайти после ухода всех в наш класс, где она обещалась отдать мне заветную тетрадь, после той самой помощи. Я сделал, как она сказала, ушёл вместе со всеми, со всеми покинул школу, попрощался с одноклассниками, сделал круг вокруг здания, а затем вернулся.

Вновь возвращаясь в класс, я не думал ничего особенного, мне было известно, что Катя, та самая отличница, с тетрадью, там сегодня дежурит, а потому мне думалось, что упомянутая помощь будет представлять из себя совместную уборку помещения. Однако, когда я переступил порог класса, пол был уже чист, орудия труда стояли в углу, а Катька сидела на парте, со скучающим выражением лица, и болтала разутыми ногами, чьи пальцы слегка шевелились под тёмного цвета чулками.

– Привет, – сказал я ей, замерев у дверей, при этом лицо её потеряло скуку и приобрело хитрое выражение.

– Пришёл, – удовлетворённо сказала она и потерла одной стопой о другую, чем ненадолго привлекла моё внимание к своим ногам, но скоро вновь его потеряла, и не из-за того, что ноги её были некрасивы, нет!

Они были безупречны, а оттого, что неудобно было так долго сосредотачивать своё внимание на столь интимной детали.

– Да, – ничего не подозревая, подтвердил я. – Дашь?

– Давать жена будет, – вульгарно сказала она, как-то странно улыбаясь.

– Тетрадь, – поправился я. – Не дашь?

– Дам, – успокоила она. – Только просто так я не даю...

– Денег у меня нет, – напряжённо бросил я, вновь посмотрев на её гибкие стопы, что медленно тёрлись друг о друга.

– Кто говорил про деньги? – удивилась она. – То, что нужно, у тебя есть...

– Что же это? – не понял я.

Она ухмыльнулась, посмотрела зачем-то в сторону, затем прямо и смело глянула мне в лицо и сказала:

– Закрой дверь!

– Зачем? – у меня возникла догадка.

– Закрой! – с нажимом выдавила Катя. – Тебе нужна тетрадь или нет?

– Нужна, – вздохнул я, закрывая дверь на холодный ключ.

Когда я вновь обернулся к ней, то увидел, что ноги её слегка раздвинулись, обнажая густую растительность, тёмно-чёрного цвета. Я не сказал ничего, потому что слегка опешил, заворожено глядя на чёрную чащу, за которой скрывалось то, что не раз волновало мои юношеские сны и мысли. Я понял, какого рода помощь ей требовалось, вернее я подумал, что понял, но она тут же разбила мои предположения:

– Поцелуй мне пятку, – попросила она, коварно улыбаясь и с таким выражением лица, словно, просила меня о какой-то мелочи, ну, к примеру, передать ей ластик.

– Я... – мной не был найден вразумительный ответ.

– Тетрадь, – напомнила Катька, приподняв левую ногу и продемонстрировав свою круглую пятку. – Она тут... в сумке... и ты можешь взять её...

Я стоял, неотрывно глядя на этот розовый кусочек плоти, поцелуй которого давал мне шанс не получить двойку по алгебре за этот треклятый учебный год.

– Просто поцелуй! – вдруг разозлилась она. – Ты думаешь, я тут уговаривать тебя буду? Не хочешь не надо! Получай свою "пару" и оставайся на второй год. Ну?! – она зло оскалилась, но тут же смягчилась. – Ну, Миша! Думаешь, я кому-то скажу? Не бойся... Всё останется между нами! Верь мне, – она подняла ногу выше, так, что она находилась на уровне моей груди, а пальцы её глядели мне в лицо.

Я глубоко вздохнул и, чуть склонившись, открыв рот, потянулся к её стопе, но не тут-то было, по мере моего продвижения к этой её части тела, она уводила её всё ниже и ниже, заставляя губы мои опускаться за ней, до тех пор, пока мне не пришлось встать на колени и не видеть её вконец опустившуюся ногу возле своего лица.

– Ну! – поторопила Катя меня.

Я вздохнул, поднял лицо вверх, посмотрел на неё, хохочущую надо мной, заметил её чуть поцарапанное колено, затем вновь вернул свой взгляд к её ступне, что болталась в сантиметре от моего рта, испуская слабый запах пота, и попросил:

– Только не говори ни кому, – и, закрыв глаза, припал губами к её спрятанной в колготки пятке, через секунду я уже оторвался от тонкой ткани и мягкой кожи, чтобы попытаться встать и потребовать обещанное, но она вдруг поймала мою голову второй ногой и, поставив свою стопу на мою макушку, силой вернула меня обратно.

– Мало, – услышал я гневное.

Не успел я вновь открыть рот, как пять пальцев насильно разжали мои губы и загнали её стопу до самой моей гортани, где она пробыла около пяти секунд, после чего я отпрянул назад, так как мне перестало хватать кислорода, закашлялся и отдышался. – Соси! – потребовала Катька вновь.

– По-моему хватит... – пискнул было я, как она жёстко рявкнула:

– А, по-моему, нет! Хватит будет тогда, когда я скажу! А если ты ещё раз остановишься без моих слов, я уйду, а ты останешься без тетради. Понял?!

Я жалко кивнул, затем потянулся к её ноге, которая поспешила мне помочь и вонзилась в мой рот, заставив губы существенно расшириться, отчего у меня заболело в уголках рта. Из моего рта торчала лишь одна пятка, когда остальная часть стопы и живые пальцы, что копошились близь моего горла, усиленно стремились продвинуться дальше. Вскоре я не выдержал, потому что чуть не задохнулся, я, откашливаясь, откинулся назад и, лёжа на спине, отчаянно стал отплёвываться. Катька спрыгнула с парты, я явно услышал стук босой стопы о деревянный пол, она подошла ко мне, кроме потолка я увидел вдруг её, с зловещим интересом смотревшую на меня.

– Как? – спросила она. – Вкусно? – не успел я ответить, как внутренняя часть ступни её плотно закрыла мне губы и с силой надавила на рот, так, что вскоре я вновь не мог дышать, лишь пытаясь вырваться, что не удалось мне до тех пор, пока она сама не убрала ногу.

Я вытер губы, пытаясь стереть с них кисловатый вкус её стопы, поднимаясь, я увидел, как она приподнимает юбку, показывая мне свою густо заросшую промежность, сквозь чащу которой проглядывало что-то нежно-розовое.

– Нравится? – спросила Катя, видя, как я, было засобиравшийся уйти, вновь остановился, глядя в эти заросли.

– Да! – неожиданно для себя ответил я и протянул руку, желая потрогать, но она отодвинулась в сторону, опустила юбку и пошла вглубь класса.

– Иди сюда! – позвала она оттуда, и я послушно пошёл.

Катя сидела на обыкновенном грубом ученическом стуле, сидела, однако, так, как нельзя сидеть ученицам, широко раздвинув ноги, пальцами расшевелив ту самую чащу, откуда вдруг выглянула розовая слюнявая мордочка того зверька, жадность и прожорливость которого, я видел только по видаку.

– На колени! – крикнула она.

А когда я не подчинился, вдруг дёрнулась вперёд, поймала меня за волосы и, через боль уронив меня на колени, а свою увесистую попку обратно на стул, повела свою руку, держащую меня за вихор на макушке, к себе в промежность, да так резко и быстро, что я не заметил как, но оказался носом, глазами и ртом в её богатой шевелюре в том месте, о котором я так много слышал. Меня обволок слабый запах мочи. Я, не сопротивляясь, шевельнул носом, пытаясь глубже зарыться в обхватившую моё лицо растительность, вызвал её попытку помочь мне продвинуться дальше, которая закончилась на том, что нос мой вдруг попал в тёплое, сырое место, откуда необычно пахло, и мочой, и чем-то ещё животным.

– Соси! – приказала Катя, сжав мои уши крепкими коленями. – Лижи там!

Я вытащил из её норки свой нос, при этом мой язык покинул рот и на ощупь, – а волосы её пизды скрывали от меня окружающий мир, – нашёл им влажную щёлку, в которую он влез, вызвав Катину дрожь, при этом её колени больно примяли мои уши.

– Ещё! – взвизгнула она, почувствовав, что от боли я вернул свой язык обратно за преграду зубов, и саданула меня коленями по ушам, рука её крепче уцепилась за мой вихор, чтобы не дать мне вырваться. – Тетрадь твоя! Если... если... – она вновь взвыла, уколотая моим розовым языком в самую середину.

В тот момент я уже и не думал о тетради, меня занимала мысль, что я добрался до того, о чём в нашем мальчишеском мирке ходили легенды и разнообразные истории, что я сам нередко представлял, рисовал на бумажках и видел во снах, при том Катина писька отличалась от тех растерзанных пизд, что я как-то видел по видаку.

Она была не безобразной, а аккуратной и юной, а потому я без отвращения вдыхал кислинку её гениталий и обрабатывал их языком, заставляя неповоротливые губы шевелиться и раздвигаться в стороны, открывая мне доступ в самую глубь, куда я влез всем лицом, чувствуя, что оно намокло от выделений, что исходили изнутри, и пихал язык во всю его доступную длину. Она помогала мне, словно пытаясь засунуть мою голову внутрь себя, что, конечно, у неё не получалось, колени её массировали бока моего черепа, её вспотевшие ляжки жгли мои руки и щёки, а её кулак безжалостно рвал мои волосы, что я покорно терпел, ковыряясь там, где никто из моих одноклассников ещё не был, хотя много врал.

Мне не понадобилось много времени, чтобы довести её до оргазма, – я слышал это слово от друзей, – вскоре Катя вздрогнула всем телом и издала животный крик, рука её отпустила мой вихор и оглушительно хлопнула по макушке, при том ноги её задрались, пятки взвились над моей головой, она обхватила боками стоп мои виски, сильно сжала их и, громко стоня, распрямила ноги, в результате чего я получил сильнейший удар по плечам, что отбросил меня от неё, а мой язык бесцеремонно вырвал из её вульвы. Воздух, который попал мне в лёгкие после её запахов, как мне показалось, так же пах её гениталиями, я ощутил кружащий душок мочи и пота.

Думая, что отличница хочет чтобы я продолжал лизать, я вновь пополз к её истекающеё соком пизде, которая принуждала её сейчас корчиться в сладостных муках и бить нежными пятками в грубый пол. Катя не дала мне приблизиться, она отпихнула меня сильной ногой, что попала прямо мне в лицо и, отправив обратно на пол, высекла из глаз слезу, которая была результатом её попадания в мой нос. Я не предпринимал более попыток, но тогда, когда она затихла, стопы её бессильно упали на пол, а опухшие губки были прикрыты белой ладошкой, я осторожно подполз к ней, к одной из её ног и уже по собственной воле принялся покрывать её поцелуями.