Время перемен

Однако я ощущал действительно некую пустоту внутри. Вскоре я почувствовал свое старое тело. Его силу. Но, вместе с тем, казалось, что я занял чужое место. Возможно, я слишком привык к жизни в теле матери, однако, с этим покончено.

Я не был точно уверен, где я и что я делаю, но точно знал – мне сейчас хорошо. Здоровый пот сочился из каждой поры, меня распирало от адреналина, а все тело подрагивало от удовольствия. Я чувствовал, как что-то вонзилось в мою попу и стало двигаться там. Я сам не понимал, как это может доставлять такое наслаждение. В тоже время мой рот был полон вязкой теплой жидкостью, которую я жадно глотал, будто повинуясь какому-то рефлексу. Черт, она и пахла отменно, и на вкус была восхитительна...

– А-а-ах, обожаю, когда ты так стискиваешь задницу.
Низкий мужской голос окончательно вернул меня в реальный мир, заставив пожалеть об этом. К своему ужасу, я понял, что со мной. Крепко зажмурившись, я не хотел смотреть по сторонам, но минутой позже они сами раскрылись.

– Эй, Хосе, похоже, ты нравишься нашему парнишке!

Оглянувшись, я увидел огромного мексиканца трахающего меня в задницу; его короткий, но невероятно толстый хуй с легкость скользил в моей хорошо смазанной дырке. Вспомнив, что чувствовал, когда папаша кончал в меня, я прикинул – где-то пять или шесть порций спермы плескались во мне. Было такое ощущение, словно вымазался в грязи с ног до голову, мне захотелось немедленно нестись в ванную. Но, как я уже говорил, моему старому телу такое обращение было не в новинку. И судя по моему напряженному до боли члену – оно получало удовольствие!

Схватив меня за подбородок здоровенный лысый негр, повернул меня к себе:

– Знаю, что тебе сейчас, малыш, по кайфу, но не забывай и о работе.

С ухмылкой, он разжал мне челюсти с силой сунул хуй в рот. Я замер и со страхом уставился на его орудие – оно было офигенно большим. Блядь, да у него елда была похожа на черную бейсбольную биту. Хотя, никаких имен не было названо, я сразу же понял – это Дейв, о котором болтала мать.

– Похоже, ты сегодня не в духе? – осведомился он. – Немного больно?

Ухватив меня за уши, он стал грубо трахать меня в рот, каждый раз, проталкивая свой конец все глубже и глубже. На меня сразу столько свалилось, я просто не знал, что делать. Мое тело автоматически реагировало на Дейва с Хосе, что позволило мне мысленно дистанцироваться от этой оргии, но сигналы удовольствия по нервным окончаниям добрались и до моего мозга, а вот с этим трудно было смириться. Благодаря своему старому телу, я чувствовал, что два мужика, сношающих меня – обычное и даже очень приятное дело. А похотливые взгляды и вопли других мужчин только подзадоривали меня.

Я уже успел пожалеть о своем желании вернуться в старую жизнь, Гвен, похоже, была права, советуя мне не спешить. Мексиканец спустил в меня, добавив свой заряд к тем, что уже плескались внутри меня. Только он вытащил свой хуй, его место занял другой. Поскольку Дейв яростно трахал меня в рот, я не стал усиливать унижение, рассматривая, кто ебет меня с другого конца.

– Апчи! – густые волосы на лобке Дейва щекотали мне нос.

Бог мой, раньше стоило доктору сунуть мне в рот палочку, чтобы проверить горло, и меня уже тошнило. А тут добрых два с половиной дюйма этой черной палки залезли мне в глотку и упираются в кадык – и ни фига. Да и вообще, я инстинктивно чувствовал, что могу и глубже заглотнуть его, гораздо глубже, чем смогло бы старое мамино тело. Эта твердая, горячая, подрагивающая жердь из мяса надежно засела во мне, и я никак бы не смог от нее избавиться.
– О-о-о, да-а! Карл, никто раньше отсасывал у меня лучше тебя. Ни у одной еще бляди не было такой роскошной глотки, – шлепая меня яйцами по лицу, пока я неохотно обслуживал его, Дейв продолжала рассказывать, как сильно он ценит меня. – Бля-ядь, очень скоро ты позабавишься с тем жеребцом, который тебе так приглянулся. Да-а, только представь, как он спустит тебе в глотку, а парень? Густая, соленая, горячая конская молофья для моего любимого мальчика.

Нет, нет, нет! Это уж чересчур – я не хочу, я просто не смогу этого вынести. Даже если я останусь в этом теле, то мамочкины дружки меня так не оставят. Оглянувшись вокруг, я увидел еще, по меньшей мере, пятерых мужиков, подрачивающих свои набрякшие члены и ожидающих своей очереди. А скольких маман уже успела обслужить, я и понятия не имел. Здесь не было никакой любви, заботы, чувства – голая неприкрытая похоть. Поперхнувшись фонтаном спермы Дейва, я мысленно обратился к Шар с мольбой о помощи. Я любил ее, действительно любил. Мне ужасно не хватало того, что нас с ней связывало и благодаря чему наши отношения так отличались от этой грязной случки.

Теперь, сделав окончательный выбор, я силой заставил себя расслабиться. Я прошел через огонь и воду, смогу вынести и эту ночь. Я должен это сделать, если хочу отомстить.

* * *

Что за... о, черт, нет! Хотя Дебра и не до конца не понимала, что с ней произошло, одно она знала, точно – она вернулась в свое прежнее тело. Проклятье, ей до смерти не хотелось снова становится женщиной. Ей куда больше нравилось быть мужчиной – просто отлично иметь свой собственный член и играть с ним, когда захочешь. После стольких лет между кухней, пылесосом и супружеским ложем, она наконец-то смогла жить в свое удовольствие. А теперь все это ушло – ее обокрали, вернули в хрупкую бабскую оболочку, да еще с будущим нахлебником в пузе.

– Милая, с тобой все в порядке? – Шар улыбнулась и взяла ее за руку, чтобы ослабевшая Деб не рухнула на пол. – Я ведь говорила тебе, что это может случиться, если ты не расслабишься.

– Со мной все нормально, – запротестовала она, хотя без посторонней помощи вряд ли бы смогла стоять.

Так случилось не только потому, что ушла сила тела Карла, но еще и из-за побочных эффектов, возникших при обмене тел.

– Давай я помогу тебе отвести ее в спальню, там она сможет прийти в себя. – Гвен, улыбнулась Шарлин, и взяла мать за другую руку.

– Все будет хорошо, – приободрила она мать.

Деб узнала ее голос, – голос, который она ненавидела, – но не смогла найти в себе силы выразить свою "радость" по этому поводу. Черт, в теле бабы даже думать трудно, херня всякая лезет в голову.

– Со мной все в порядке, – повторила она, но, открыв глаза, Деб могла видеть только лишь какие-то размытые пятна разных цветов.

Когда Гвен и Шарлин, наконец, привели ее в спальню и помогли лечь, Деб простонала, почувствовав, как шевельнулся ребенок внутри нее.

– Оставьте меня одну, – еле слышно попросила она.

– Ага, похоже, мамуля в печали, причем сильно, – пошутила Гвен. – Думаю, что пребывание вдали от папеньки будет для тебя лучшим лекарством от тоски, грусти и прочих подобных хворей.

Наконец, Деб смогла сконцентрироваться этом мерзком пятне с таким знакомым голосом: дюйма на три выше Шарлин, стройная, небольшая грудь, зеленые глаза и кудряшки розового цвета – ее дочь собственной персоной.

– Что это, ты, тут делаешь? – ядовито осведомилась мать.

Пряча улыбку, Гвен притворилась, словно ничего не произошло:

– Что-то с памятью моей стало, верно мам? Я уже неделю тебя, окружаю тебя заботой и лаской. Черт возьми, ты же сама попросила меня приехать.

Шарлин кивком подтвердила эту ложь.

– Да, милая, – мягко сказала она. – Вы так долго разговаривали вчера, потом приняли вместе ванну. Думаю, что теперь между вами мир и понимание.

Зардевшись, Гвен хихикнула:

– Да, мы, Шарлин, вчера не только разговаривали.

Вне себя от гнева, Деб сморщив нос от отвращения и сжав кулаки, с трудом сдерживала желание наброситься на эту сучку. Карл достаточно испортил ей жизнь, но, мало того, он еще и свою сестрицу-извращенку сюда приволок.

– Думаю, мне надо отдохнуть, – простонала она, закрывая глаза.

Все, что ей было нужно – это несколько минут, которых вполне хватило бы для побега. Единственная проблема – как вернуть назад тело сына.

– Гм, я знаю, что тебе нужно, – ухмыльнулась Шар. – Кто же, как не я знает, как подлечить мою любимую.

Подмигнув Гвен, она аккуратно, стараясь не напугать Деб раньше времени, взобралась на постель.

– Открой ротик, милая, пора принимать лекарство! – засмеялась Шар и опустилось на лицо Деб, губки ее намокшей письки чуть раздвинулись.

Все нормально, – сказала она Гвен. – После порции моего сока, ей всегда становилось лучше.

Такая возможность предоставляется раз жизни, и упустить ее грех, решила девушка и тоже залезла на постель.

– Спасибо за заботу о маме, уверенна, она тоже благодарна тебе, – едва сдерживая, рвущийся наружу смех, она облизнулась и спросила. – Знаешь, как помочь ей расслабиться?

– Ты уверена? – удивилась Шар, и с удовлетворением увидела, что Гвен кивнула в ответ.

– Ну, тогда, – заявила она во весь голос, – Твоя мамуля всегда говорит, что нет ничего лучше для нее, чем массаж клитора языком.

Задрав матери юбку, Гвен мигом стянула с нее кружевные трусики.

– Без проблем, – улыбнулась она, отбрасывая в сторону смятый комочек ткани.

А затем, отчасти мстя за Карла, отчасти – за себя, сделала то, чего мать всегда боялась больше всего в жизни. Ухмыльнувшись, она приникла к сочной пизде, облизывая языком дырку, а потом стала сосать клитор со всей страстью, на которую была способна. Величина клитора поразила ее. Жаль, что мать им не разу толком не воспользовалась!

Деб отчаянно боролась со своим телом, но чувствовала, что не в состоянии полностью контролировать его. Как они осмелились заставить ее стать одной из них? Она подавила кипящий внутри нее гнев; силы ей еще понадобятся, нечего растрачивать их понапрасну. К великому сожалению Деб, она постепенно сдавалась.

Против собственной воли, женщина сделала глубокий вдох, втягивая запах возбужденной пизды Шар. Что особенно было противно – это физическое возбуждение, который пробуждал в ней аромат другой женщины. Она крепко сжала зубы, чтобы не позволить языку получить хоть каплю сока Шар, но тело – предатель и тут ее подвело. Самым унизительным было то, как ее писька отвечала на активную работу дочери языком. Хотя душа Деб и отвергала то, что с ней делали, плоть ее содрогалась в экстазе.

– Поверить не могу, – захихикала Гвен через какое-то время. – У нее тут просто наводнение!

– У-у-ух, а-а-ах, – яростно трахая свою бывшую подругу в рот, Шар простонала.